Сибирские огни, 1974, №7

...Ужасная тоска — как будто вся я растерялась. Часто и часто приходит не только мысль, но и желание умереть. Ничто в свете не ра­ дует, как-то и не надеешься ни на что. Ты, может быть, уже слышал, что наш Иван Александрович просил Наследника о переводе нашем в Вятскую губернию? До сих пор никакого нет ответа на просьбу; не знаю, хороший ли это, или дурной знак. Государь Наследник принял просьбу благосклонно и обещался ходатайствовать. Многие из наших того мне­ ния, что если бы хотел отказаться, то давно бы ответ был; в иные мину­ ты и самой мне так же думается, в другие же кажется, что ничего и не будут отвечать. Сегодня получила я письмо от дяди Головина, которого просила защитить меня от князя и содействовать, если может, хлопотам брата о нашем переводе. Он адресует меня ревизору, которому он говорил об нас. Мих. Ал. хочет переговорить с генералом Анненковым (в это время приехал в То­ больск ревизор, родственник декабриста Анненкова.— М. С.). Во вся­ ком случае Анненков, вероятно, имеет власть снять княжеское запреще­ ние с данного мне позволения ехать на воды. И уж если не в Россию, то, может быть, хотя бы в Иркутск удастся мне съездить. Не знаю, чем решится моя участь в этом году насчет путешествия, но я имею какое- то предчувствие путешествовать. Ни Анненков, ни Головин не дают ни­ каких надежд на предполагаемые милости для всех нас, хотя это все­ общее ожидание. Мудрено, однако же, чтобы члены государственного совета ничего об этом не знали, если бы было намерение что-нибудь сделать блистательное; мудрено также предположить, что, зная что-ни­ будь положительное об этом, эти господа стали бы секретничать с свои­ ми близкими; итак, всего вероятнее, что ничего общего для всех нас не будет, и эти надежды можно, кажется, считать лопнувшими, как мыль­ ные пузыри. Бог знает, увидимся ли мы когда-нибудь с нашим Мишей! А теперь это единственное мое желание покуда; жизнь кажется такою отцветшею, что ничто другое не интересует, и это манит, только покуда представляется какая-то возможность осуществить надежду; откажусь, останется ожидать смерти, и только. Я на это готовлюсь. Это мало про­ изведет перемены в существовании нашем!» М. Д. ФРАНЦЕВА: «После многолетнего страдания декабристов, наконец, некоторым из них начало улыбаться счастье; ко многим, получив разрешение, ста­ ли приезжать на свидание из России сыновья. Фон-Визиным тоже предстояла эта радость; их сыновья также при­ нялись хлопотать о разрешении приехать в Сибирь. Но... пути божьи неисповедимы! Несчастные родители были лишены этого счастья на земле. Старший их сын вдруг заболел, отправился в Одессу лечиться и скончался там на руках своих друзей, на 26-м году жизни; это было в 1850 году. Младший же брат его, Михаил Михайлович, юноша не осо­ бенно крепкого здоровья, так был дружен со своим старшим братом, что после его потери через 8 месяцев приехал в Одессу на могилу бра­ та и испустил дух в той же семье, где умер брат его, и лег с ним ря­ дом... Трудно описать скорбь несчастных родителей, когда до них дошли 'в Сибирь эти печальные вести. Каждый отец, каждая мать поймут это сердцем лучше всякого описания. Потеря первенца хотя и отозвалась тяжело в сердце родителей, но все же оставалась еще надежда увидеть другого сына. Но никогда не изгладится из моей памяти почтенная фи­ гура старика, отца, пораженного новым тяжким горем, в минуту полу­ чения известия о смерти второго и последнего сына; он стоял на коле