Сибирские огни, 1974, №7

ся так, а состоящими под надзором полиции для не служащих, а для служащих по чину или месту, занимаемому в службе, вследствие чего и сам князь в предписании губернатору о запрещении мне ехать на во­ ды величает меня супругою состоящего под надзором полиции. Эту бу­ магу его с прочими документами я отправила к графу Орлову. Теперь вздумал браниться, я думаю, для того и правила выдал, чтобы при чте­ нии их полицмейстер бранил нас в глаза. Я не допустила ёго себе чи­ тать, именно потому, что ожидала какого-нибудь ответа на мое посла­ ние в С.-Петербург. Но что всего милее: хотели брать с нас подписки, что будем исполнять по правилам; а полицмейстер ужасная дрянь, так настроен, что следит всюду, а за город и выпускать нас не велено. Но вот какие утешительные у нас вести: от 10-го октября получено здесь из Петербурга письмо, а вслед за этим и множество других оттуда же к разным лицам и в разные города здешней губернии, что князь без прось­ бы об увольнении, уволен, а на его место назначен генерал Граббе, о ко­ тором ты верно слыхал от нас. Эти письменные вести сообщили и само­ му князю, но он засмеялся и говорит: «Странно, что все знают о том, чего я не знаю»,— видно, не верит, что это может случиться, а то бы, для охранения самолюбия своего от внешнего удара, мог сказать, что про­ сил увольнения. Пишут же все положительно, неужели это пуф? — раз­ ные лица и к разным лицам, между прочим, с.-петербургского граждан­ ского губернатора жена Жуковская — она сибирячка — пишет сюда к своей родственнице А. А. Кривоноговой и поздравляет ее с новым гене­ рал-губернатором, говоря, что его верно здесь полюбят. Даже из Омска к здешним жандармам пишут по секрету о перемене, прося помолчать, чтобы не от них первых узналось. Если это так, то завтра или в пятницу должно быть в газетах. Чудно, если это правда. 6-го пошло отсюда письмо мое к Царю с теплою и усердною молитвою о том, чтобы и Госу­ даря расположить в нашу пользу, и главное — князя убрать. Теперь все и всё в ожидании и тревоге. Можешь себе представить, что такое: звон звонят, только и разговоров, только и толков. Преданные его сия­ тельству политикуют, притворяются не верящими, в том числе и губер­ натор с супругою, и Владимиров с супругою, и прочие председатели; другие совсем опешили и трусят; но большая часть и весь край вообще радуется; одна боязнь, что это не сбудется. Любопытно, если будет по- писаному, т. е. когда придет официальное известие, какие будут корчить рожи разные лица, особенно полицмейстер? Увидим, что. скажут буду­ щие почты? Авось лисичка возьмет верх над хищною птицею. Я уповаю, потому что с самой зимы, т. е. с начала года молюсь, а по временам и весьма пристально, об одном и том же — об увольнении. Мое прошение ходило прямым путем без инстанций...!» Ему же, 4-го декабря 1850 г.: «Наши дела в том же положении: князь и его угодники в чем толь­ ко можно, в самых безделицах пакостят, особенно мне, а чрез меня не только нашим, но и прокурору. Боюсь, чтобы и батюшке не досталось, чтобы и тебя как-нибудь не задели. Иван Александрович просил Наследника о переводе нашем в Вят­ скую губернию. Бог знает, удастся ли? Между тем, если князь воротит­ ся из Петербурга, то хоть в могилу ложись, если мы здесь останемся. Тункинские воды замолкли. Хоть бы туда пустили освежиться! Князь грозит, по возвращении, отомстить тем, которые выпускали, что он сме­ нен, и радовались этому. Этот человек способен на все, даже извести кого-нибудь втихомолку. Полицмейстер Е. наверное не откажется быть его верным сотрудником по этим делам. Вот в каком мы положении, разве чудо какое спасет нас.