Сибирские огни, 1974, №7

Это были ее последние слова. Больше я ее не видела. Виктор Григорьевич смущенно потоптал­ ся на месте, потом почему-то пожал мне руку, сказав при этом: — Поздравляю тебя, Полина, с поступле­ нием в наш институт. Думаю, что тебе у нас понравится. После этого он тихо и стыдливо исчез. Часа через два я попыталась выползти на сцену. Но стоило мне там появиться, как в зале смолк напряженный рабочий гул, и все головы дружно повернулись в мою сторону. Я решила окопаться пока за своими шка­ фами. Мало того, что сама ничего не де­ лаю, еще срываю работу всего института. Однажды забежала какая-то женщина с рулоном ватмана под мышкой. — Где Обидин! — спросила она меня строго. Видно было, что нужен он ей позарез и что ему не поздоровится, когда она настиг­ нет его. Неудержимо захотелось начать выгораживать неведомого Обидина, кото­ рый шляется где-то, когда строгая женщи­ на с ватманом ищет его по всему инсти­ туту. — Не знаю,— честно призналась я, по­ давив благородный порыв. Женщина недоверчиво посмотрела на меня. Я стойко выдержала ее взгляд. Тог­ да женщина подергала дверцу одного из шкафов в надежде, что там затаился ко­ варный Обидин. Но вдруг, вспомнив что-то, ахнула и убежала. Я затосковала. Я захотела есть. Я захо­ тела домой, к маме. Но тут зазвонил зво­ нок. Как в школе. Я услышала дружный то­ пот, решила, что случилось что-то страш­ ное, и выскочила из своего укрытия. Все бежали к двери. Я тоже побежала. Жаркий поток сотрудников вынес меня в коридор. Мы неслись с такой скоростью, что я под­ жала ноги, иначе они безнадежно отстали бы от общего темпа. Со всех этажей спе­ шили к нам изящные стайки секретарш и солидные табуны прочих работников. Об­ щий поток вынес меня, стиснутую со всех сторон, на улицу, где все кинулись врас­ сыпную. Тут я догадалась, что наступил обеденный перерыв. Я зашла в кафетерий. Там уже стояла очередь из красивых ин­ женеров в нейлоновых рубашках. Они бра­ ли кофе с пирожными. Я постеснялась за­ нимать очередь, потому что все опять уставились на меня, даже жевать переста­ ли. Мама меня предупреждала. Мама гово­ рила: «Полина, возьми бутерброды. Неиз­ вестно, как там со столовой». Прошатавшись весь обед в поисках сто­ ловки, я вернулась на работу, голодная и усталая. По дороге решила зайти к Виктору Григорьевичу и сдаться ему: честно при­ знаться, что лоботрясничала половину дня, и попросить хоть какую-нибудь работу. Хоть самую завалящую. Хоть пыль с под­ оконников вытирать. На одном из этажей я видела женщину в синем халате, которая плевала на огромный фикус. Плюнет на лист и тряпочкой протрет. Я остановилась, раздумывая, не предложить ли ей помощь, но потом решила, что все-таки неудобно плеваться тут на виду у всех. К ней, долж­ но быть, привыкли, она вон какая старая, давно, наверно, тут работает. — Скажите,— сказала я,— а что это *а институт такой? Что здесь такое проектиру­ ют! — А тебе на что! — подозрительно спро­ сила женщина. — Да так, интересно,— растерялась я. — А ты иди-ка отсюда,— сказала женщи­ на мрачно.— Кому надо, тот знает, что за институт. А если каждому объяснять, то и к вечеру не закончишь эту дереву выти­ рать, чтоб ей пусто было,— и е чувством плюнула на пыльный лист фикуса, который печально качнулся в ответ. Виктор Григорьевич снова обрадовался мне, взял за руку и отвел на сцену, где я уже не стала кланяться. — Ты, Поленька, вязать умеешь! — спро­ сил он. — Не умею,— грустно сказала я. Виктор Григорьевич потоптался. — Ничего, завтра Обидин приедет из ко­ мандировки... — А кто такой Обидин! — решилась спросить я. — Твой начальник, Поленька. Он сейчас сдает электростанцию. К вечеру, обессилев от напряженного ни­ чегонеделания, я ждала уже одного: когда кончится рабочий день. Мой первый рабо­ чий день в жизни. Он кончился в пять тридцать. Поток слу­ жащих вынес меня в прохладу вечернего города. Я шла домой, где меня ждали взволнованные папа и мама. Я готовилась рассказать им, как на самом деле работа­ ла. Я готовилась долго и горько хохотать. Но при виде напряженно-счастливых лиц моих родителей просто не осмелилась ска­ зать им всю страшную правду. — Сдали парочку электростанций,— не­ брежно бросила я на ходу. На лице мамы отразился благоговейный ужас. — Так сразу! — прошептала она. — Что сразу! — взорвался папа.— Чем она хуже других! Вон какая здоровая! Можно подумать, что я тащила электро­ станции на своих плечах. — А кому сдали! — униженно спросила мама. — В производство,— неуверенно ответи­ ла я. Мне приснилось осеннее поле. Мы с Обидиным идем по чавкающей грязи в болотных сапогах. Воет ветер. Где-то вда­ леке сияет ослепительным светом наша электростанция... — Полина, — сказала мама.— Вставай! — Угу,— сказала я. — Нет,— сказала мама,— ты сейчас же вставай!