Сибирские огни, 1974, №7

ВЕСЕЛЫЕ ОГОНЬКИ 187 Операторы, оседлав камеры, по очереди наезжали на женщину, рассматривали ее в упор, как амебу, и с грЬхотом откатывались. У окошка дремал режиссер переда­ чи Килиманджаров. Ему снилась разбазаренная молодость, вторая жена Катя и мага­ зин «Массандра». Вдруг он вскочил и с криком «Прособачили время!» замахал руками. Все при­ шло в движение, и люди, ухватившись друг за друга, паровозиком засеменили по комнате. Через минуту Степан увидел в смотровом окне печального мужчину с красными глазами. Мужчина был похож на лемура. Лемур сел за столик, подозрительно огля­ делся и начал читать по бумажке о содержании белка в комбикормах. Степан выполз в коридор под злое шипение дамы в брючном костюме. В кори­ доре, на подоконнике, сидели два бородатых старца в кофтах и курили трубки. — Мне Буфетову,— проныл поэт. Старцы молчали, убивая себя никотином. — Вовка! — вдруг сказал один из них,— попробуй пустить в конце табун... — Было! — вздохнул другой. Старцы опять погрузились в нирвану. Придорогин, постояв для приличия, отправился дальше. На третьем этаже он услышал женский крик и плач. У дерматиновой двери рыдали шесть идеальных девушек в шикарных одеждах. Энергичная дама наскакивала на сутулого мужчину с маленькой головкой, раскачива­ ющейся на худой шее. Мужчина, вздрагивая, глядел на малиновые змейки ее губ. Змейки метались, выплескивая пламя на сутулого. — Вы еще пожалеете! — кричала дама.— Дом моделей — это не фигли-мигли. Позвали — так показывайте! Безобразие! Я найду на вас управу. — Сейчас жатва, мадам,— бормотал сутулый,— передачам с полей зеленую улицу... — Девочки! — скомандовала дама,— Мы уходим! Красавицы печальным клином потянулись за мадам, оставляя запахи духов и раз­ битых надежд. Степан проводил их глазами, повернулся к сутулому и обомлел. На его месте стояла и улыбалась розоволицая Марианна Буфетова. Она схватила поэта за руку и увлекла в комнату, где уже сидели сказительница Сыромясова, басно­ писец Верняев и мэтр Зергутов. Зергутов только что прилетел из Тананариве и вечером улетал в город Шпалерск, где некий Лобзиков творил чудеса из хлебного мякиша. Мэтр спешил, и, как только последнее дарование плюхнулось в кресло, режиссер сказал: «Начали!». Тотчас же девица, сидящая у двери, зевнула, и на одной из телекамер вспыхну­ ла красная лампочка. Зергутов обнажил в улыбке гроздь желтых зубов и тепло представил ребят с божьей искрой. Каждый из них прочел свой маленький шедевр. Баснописец Верняев, глядя в сторону, сконфуженно рассказал басню о чернилах и промокашке. Сказительница Сыромясова, придвигаясь к камере добротной грудью, страстно запричитала о чем-то непонятном. Степан лихорадочно перебирал свою заветную лирику, но ничего не мог вспом­ нить. Наконец, он остановился на нужном стишке о дождевой капле. Но когда опе­ ратор уставился на него жерлом объектива, поэт обмяк и все забыл. Девица, сидящая у двери, лениво глядела на Степана. У нее была мини-юбка и толстые ноги в короткой шерсти. Поэт смотрел на них секунд сорок, а потом залпом выпалил свое коронное: «Я — гвоздь огромной стройки». После третьего дубля осоловевшие и потные литераторы были выпущены из сту­ дии. Они шли опустошенные и пьяные от пережитого. У проходной Степан оглянулся. Марианна Буфетова подпирала балкон розоволицей кариатидой. Ветер раскачивал хрустальные люстры на ее маленьких ушках. Люстры звенели. Буфетова махала зеле­ ной папкой с надписью «План»... В доме Придорогиных собрался весь клан. У родственников жены были телеви­ зоры с цветным изображением. Но сегодня, созванные торжествующим кличем Петра Вааловича, они пришли смотреть на поэта в сером цвете и мучиться от духовной ни­ щеты своих детей. В девять часов вечера брюнет с влажными оленьими глазами вынырнул из голу­ бого тумана. Несколько секунд он натужно улыбался, а потом сказал: — А сейчас посмотрите передачу «Молодые таланты». Лоснящийся мэтр Зергутов засверкал зубами на экране, и журчащая речь его потекла легко и свободно. Он рассказал о своих встречах с Хемингуэем, зачитал свою притчу «Честная лошадь» и предоставил слово молодым талантам. Иван Верняев возник за стеклом неожиданно и долго смотрел на зрителей, как рыба из аквариума. Басню он прочел довольно внятно. Его сменила Вероника Сыромясова. Древний ять исказил ее чувственные губы.