Сибирские огни, 1974, №7

но русское лицо, белое, свежее, с выпуклыми голубыми глазами; она была маленькая, полненькая, при этом — очень болезненная; ее бес­ сонницы сопровождались видениями; она кричала по ночам так, что слышно было на улице. Все это у нее прошло, когда она переехала на по­ селение, но только осталась мания, уставив на вас глаза, предсказы­ вать вам вашу будущность, однако и эта странность у нее потом про­ шла». Тяжелые роды, разлука с детьми, мучительная дорога в Сибирь, безнравственные и бесчеловечные подписки, отобранные у нее в Ир­ кутске и в Чите, неустройство быта, отсутствие'возможности быть с мужем, сложные отношения, возникшие с другими дамами, не раз­ деляющими ее религиозной экзальтации («Я никогда не говорила с дамами высшего круга о религии»), а отсюда возникшая скрытность,— все это не могло не сказаться. «Здоровье Натальи Дмитриевны,—пишет Мария Францева,— не зыдержало... тяжелых испытаний и расстроилось серьезно. Особенно много болела и страдала она в Чите и Петровске: местность, окружен­ ная горами, дурно повлияла на ее нервы, и она получила там сильную нервную болезнь, от которой страдала в продолжение десяти лет». Эта ее болезнь весьма тревожила и мужа, и его друзей, особенно Ивана Дмитриевича Якушкина, она служила поводом для разговоров, и каждая из жен не раз мысленно представляла и себя в такой же нервной вспышке, больной и беспомощной. Декабрист Александр Одоевский, так ярко ответивший Пушкину на послание его в Сибирь, посвятил Наталье Дмитриевне проникновен­ ные строки. «Стихи Александра Ивановича Одоевского,— пометила Е. П. На­ рышкина текст стихотворения,— написанные им во время болезни На­ тальи Дмитриевны Фон-Визиной с рассказов Ивана Дмитриевича Якуш­ кина, который ходил за больной в Чите, в доме Александры Григорьев- ны Муравьевой. И. Д. Якушкин был старинным другом Михаила Алек­ сандровича Фон-Визина. Лечил больную Фердинанд Богданович Вольф. Болезнь называлась пляска святого Витта, но в ней что-то выражалось духовного, как бы искушение. Бред был поэтический, по натуре больной, которая выходит из ряда обыкновенных людей». . Наталья Дмитриевна болела зимой 1829 года, тогда же и написаны были стихи. Зачем ночная тишина Не принесет живительного сна Тебе, страдалица младая? Уже давно заснули небеса; Как усыпительна их сонная краса И дремлющих полей недвижимость ночная! Спустился мирный сон, но сон не освежит Тебя, страдалица 'младая! Опять недуг порывом набежит, И жизнь твоя, как лист пред бурей, задрожит! Он жилы нежные, как струны, напрягая, Идет, бежит, по ним ударит; и в ответ Ты вся звучишь и страхом и страданьем; Он ж дет тебя, мертвит своим дыханьем, И но листу срывает жизни цвет... , Началось великое кочевье: декабристов переводили из Читы в Пет­ ровский Завод, где к лету 1830 года было закончено строительство тюрьмы. Шли много дней пешком, останавливаясь на ночевку в своеобраз­ ных, бурятского образа юртах, становились лагерем где-нибудь у воды, разводили костры, готовили пищу. Вместо прямого -пути выбрали круж­ ной — дабы не ночевать в деревнях; комендант Лепарский рассудил, 2. Сибирски* огни № 7.