Сибирские огни, 1974, №7

род. Ее окружает лес, она понимает и чувствует его, как живое суще­ ство, она говорит с ним, и он снимает тяжесть с души ее, обволакивает добрым зеленым шумом. «Виды природы, тишина полей и лесов всегда на меня действуют. Особенно люблю я воду! Не знаю отчего, но когда я вижу реки или озера, мне становится тоскливо по небесной отчизне. Как птица, вырвавшаяся из клетки, полечу я к моему возлюблен­ ному, делить с ним бедствия и всякие скорби и соединиться с ним сно­ ва на жизнь и смерть». 29 февраля 1828 года, из Иркутска: «Сегодня поутру был у меня городничий, потребовал документы мои... я ему отдала их; велел разложить все вещи. Завтра, думаю, бу­ дут их осматривать... Знаете ли, милый мой, как нас здесь притесняют, грабят, насильно берут все, что им понравится... Как притесняют несча­ стных провожающих нас людей безжалостно. ...Вчера тщетно прождала я губернатора, да и долго, говорят, бу­ ду дожидаться, если не подарю что-нибудь, а мне дарить нечего. Ради бога... пришлите мне что-нибудь просто по почте. Только не золотую вещь, а, например, сукна на платье самого лучшего, или вроде этого что-нибудь, а то он, говорят, и на счет переписки и всего будет притес­ нять ужасно, а вы писать к нему можете так, чтобы он понял, что это для него... Когда я отправлюсь туда, с меня возьмут подписку, что я прини­ маю эти правила и не могу возвратиться; деньги отберут, и казак бу­ дет платить прогоны; у него просто бланкет на столько-то лошадей, а поступают... как с арестантами... ...6 часов вечера. Наконец... все кончено, сегодня в 11 часов утра был смотр... Я вам уже писала, что меня провожал чиновник из То­ больска по особым поручениям, чего с прочими никогда не бывало ('Тобольским губернатором был дядя Фонвизиной Д. Н. Бантыш-Ка- менский, автор широко известной книги «Словарь достопамятных лю­ дей русской земли»; увидев, что состояние здоровья Натальи Дмитри­ евны неблагополучно, он, для облегчения ей дороги, командировал с ней в Иркутск чиновника Попова,— М. С.) . Так как у всех здешних совесть не очень чиста и были на них уже жалобы в России, то им тот­ час представилось, что этот чиновник прислан за ними присматривать, что может быть и справедливо... Явился губернатор со всем синкли­ том своим, которые при виде Попова оцепенели все и стояли, как вко­ панные у дверей, не смея прикасаться даже к вещам... Губернатор был со мною отменно вежлив, оставив мне часть денег, что с прочими ни с кем не делал, к вещам даже не подходил, только что просил меня под­ писать реестр, что более в нем означенного при мне не находится... Он даже все деньги оставил мне. Другие все... уже не менее 12 дней про­ живали здесь, и никто легко не отделывался. ...Губернатор очень ловко намекнул мне, что если его будут да­ рить, то и вещи будут доходить; в пример поставил Муравьевых]; врет он, его скоро сменят». Письмо это, адресованное брату Фонвизина Ивану Александрови­ чу, было перехвачено и попало к Бенкендорфу, так что Наталья Дмит­ риевна напрасно ждала исполнения Иваном Александровичем ее просьб; между тем присутствие чиновника Попова и в самом деле по­ могло ей в краткий срок покинуть стольный Иркутск, и уже в половине марта Наталья Дмитриевна была в Чите. «Фон-Визина,— пишет в своих «Записках» М. Н. Волконская,— приехала вскоре после того, как мы устроились; у нее было совершен