Сибирские огни, 1974, №7

Посвящая Байкалу четыре акварели, уди­ вительно тонкие в цвете, художник так опи­ сывает озеро: «Оно окружено Саянскими го­ рами, коих беспрерывная цепь и картинное разнообразие представляет взорам путеше­ ственника разительное величие природы! Од­ ни скрывают в облаках вершины свои, об­ ложенные вечными снегами, другие, возвы­ шаясь и умаляясь постепенно, представляют приятные покатости, осененные кедровыми лесами и богатыми лугами, покрытыми туч­ ными пожителями, — одним словом, приро­ да истощила на берега Байкала все дары свои, все, что ни имеют удивительного Аль­ пы, Кавказ и Кордильеры!» Казалось бы, Байкал вобрал в себя все восхищение живописца. Но нет. Впереди у художника знакомство с Селенгой. Совер­ шенно потрясенный красотами реки, Марты­ нов пишет: «Ничто не может быть прелест­ нее и величественнее берегов реки Селенги. Во многих местах они состоят из неприступ­ ных крутых утесов, походящих на разорен­ ные и обрушившиеся стенные зубцы испо­ линских готических замков, образованных в тысячи различных видов, до небес возвы­ шающихся и с гордым презрением взираю­ щих на грозные волны, об них разбиваю­ щиеся». Этот музыкальный романтический аккорд завершается словами истинного художника, сравнивающего все в природе с искусством: «Некоторые из сил громадных произведе­ ний природы так удивительно расположены, что трудно увериться, чтоб рука искусства не участвовала в их строении». Воспитанный в духе классицизма, с его строгими канонами, театральной, кулисной трактовкой пейзажа, художник -столкнулся с дикой, но величественной и цельной приро­ дой. В его видах, исполненных во время пу­ тешествия, при всей их классической урав­ новешенности, побеждает реальность цвето­ вых сочетаний, живость и подлинность вы­ бранных ситуаций. Введение в пейзаж фи­ гуры иди сцены не воспринимается как стаффаж. Они органично связаны с приро­ дой, живут, действуют в ней. Чем больше восторгается художник красотой пейзажей в описаниях, тем естественнее, одухотворен­ нее его изображения. Так, полюбившиеся бе­ рега Байкала живописец изображает с не­ ожиданных точек, когда в единстве слива­ ются сочность зелени берегов и тонкое изя­ щество голубизны воды, неба, дымки горных вершин. Быстро мчащаяся по берегу кибитка или перепрыгивающий заграждение олень — как бы подтверждение реальности этого ска­ зочного мира. Самые лиричные акварельные пейзажи ху­ дожника — о Селенге. Как всегда, тонкие пятна акварели сочетаются с легчайшими прикосновениями пера для обозначения кон­ туров. В изысканной зелено-голубой гамме пейзажа центром композиции становятся фи­ гуры людей в ярких одеждах, стада живот­ ных. Но явное присутствие человека не на­ зойливо. Оно делает пейзаж красочнее, при­ дает ему живость. Заметки в альбоме постепенно приобрета­ ют характер и значение дневника. Живопи­ сец искренно и непосредственно фиксирует свои впечатления и наблюдения. В его соз­ нании как бы развенчиваются книжные представления о Сибири, с которыми он на­ чинал путь. Не только природа поражает художника. В описаниях он подмечает множество любо­ пытных фактов из жизни и быта людей. К примеру, северная часть Урала еще пред­ стает перед ним в виде «царских налат со своими блестящими сталактитами, непри­ ступными для странника и служащими един­ ственным пристанищем зверям, одетым в драгоценную рухлядь». Суровый тон .сме­ няется на мягкий, когда художник расска­ зывает о Байкале. Здесь, он замечает «изо­ билие лесов всякого рода животными, рек — рыбою, гор •— драгоценными металлами и каменьями». Он отмечает плодородие здеш­ ней земли и благоприятные условия для раз­ вития промышленности. «В Иркутске, центре Сибири, — пишет Мартынов, — будешь по­ ражен удивлением, найдя в шести тысячах верст от Петербурга столь прекрасный го­ род, столь благоустроенную землю, видя на каждом шагу признаки наук и художеств».