Сибирские огни, 1974, №7

ся в синеве и шел уже не от монастыря, а сверху, с неба. Потом вклю­ чился новый голос — более высокий и печальный, примешалась дробь — серебро дискантов; и снова тяжелые, ровные удары дающего ритм, соединяющего колокольное песнопение большого колокола ударили в сердце., Парнишка остановился, перекрестился на монастырь и пошел на этот звон, торопливо шепча молитву и прижимая к груди котомку. Монастырские ворота были закрыты, парнишка постучался, боро­ датый привратник звякнул засовом, массивная калитка повернулась легко и беззвучно, и отрок, вздохнув облегченно, вступил в желанный предел. Опрятно, но небогато одетый, похожий на сверстников своих—■ крестьянских детей, он попросил монахов принять его послушником. То ли голос, наполненный трепетом, то ли удивительно нежные, голу­ бые глаза, лучезарные и преданные, заставили настоятеля отнестись к пришельцу сердечно. — Что знаешь ты? — спросил священик. — Что все на свете от бога пришло и к богу вернется. — Что видел ты? — Листья, зеленые по весне, падающие во прах... — Что слышал ты? — Клятвы верности, обернувшиеся предательством... — Ты страдал... Молись. Отрок упал на колени, поцеловал рясу настоятеля: ,— Не оставь меня милостью своей... Его молитва была искренна и горяча, парнишка истово бил пок­ лоны, а «Отче наш» звучал так, что многоопытные монахи дивились старой молитве как откровению. И пали они пред ликом божьим, и молились исступленно. — Что это было?—спросили они потом пораженного настоятеля. Он провел рукой по лицу, прижал пальцами веки и сказал тихо: — Вас посетила благодать. В это время в ворота постучали, посланные помещиком Апухти­ ным, бывшим костромским предводителем дворянства, люди: отрок Назарий оказался его дочерью — Наташей. Через много лет дочь Тобольского прокурора Машенька Францева написала воспоминания о доброй своей знакомой, в юности носившей имя Наташа Апухтина, с которой провела столько незабвенных лет. Там есть и такие строки: «Жизнь ее с детства была необыкновенная, она была единственная дочь богатого человека, Апухтина, женатого на Марье Павловне Фон­ визиной. Он долго был предводителем в Костроме, где были у него большие поместья. В этих-то костромских лесах и воспитывалась поэ­ тичная натура его дочери. Она любила поля, леса и, вообще, приволь­ ную жизнь среди народа и природы, не стесненную никакими лживы­ ми личинами светской жизни в городах... Надо заметить, что она была очень красива собой, и чтоб на нее менее обращали внимания, она сто­ яла по целым часам на солнечном упеке и радовалась, когда кожа на ее лице трескалась от жгучих лучей. Когда ей исполнилось 16 лет, то к ней стало свататься много же­ нихов, о которых она и слышать не хотела, решившись в сердце посвя­ тить себя богу и идти в монастырь. Родители, узнав о ее желании, восста­ ли против него и потребовали, чтобы она вышла замуж. Тогда она за ­ думала тайно удалиться в монастырь...» Добавим, что была еще одна причина для такого решения. Среди тех, кто пытался вскружить голову девушке, был один, который мог