Сибирские огни, 1974, №6

вызывает в сердце физическую боль, повремени, отложи эту рукопись в сторону, д ай мыслям отдых — попиши что-нибудь веселое. С той поры и до последнего времени моим неизменным правилом стало рабо т а т ь п араллельно над двумя книгами. Когда я духовно и физически изнемогал от ударов судьбы, преследующих моих героев в одной рукописи, я тихонько у к л а ды в а л ее в папку, з а в я зы в а л тесемки и б р ал с я за работу над другой рукописью. Быт ь может, столь ж е т я ­ желой, но все ж е другой. Я не считаю такой способ универсальным , пригодным для к аждо го литератора, ужасно, когда пытаются писать, заимствуя чужой опыт, но лично мне это помогает и зб е г а т ь долгих «простоев» творческой мысли. Первой пар алл елью с «Хребтами Саянскими», к а к я упоминал уже, о к а з а л а с ь озорная, приключенческая повесть «По Чунским поро­ гам». Она уле гла сь отдыхать в рукописи на десят ь лет. З а нею после ­ до в ал а уже сра зу двойная пар алл ель : из коротеньких новелл, милых подробностей жизни, и из цикла ра с ска зов , главными действующими лицами которых предстали Алексей и К а т я Худоноговы. З а б е г у вперед и скажу, что в течение тоже десяти лет, но уж е постепенно печатаясь, этот цикл разросся до четырнадцати «слага емых» и о б р а з о в а л «роман в расска зах» — «Каменный фундамент». Мне пришлось довольно долго искать сюже тные подходы к нему. Хотелось поменьше н а г р уж а т ь авторской выдумкой, в з я т ь за основу истинные события и себя, к а к их прямого участника. Т а к и нач ал . Но эту мысль пришлось отбросить, едв а я скомпоновал с амы й первый рассказ. Отчетливо представилось, что я н и к а к а я не фи гура , чтобы з а ­ нимать собою читательское внимание. А в то ж е вр ем я и злож ени е от первого лица имеет какую-то свою необъяснимую при влек а тельност ь для автора. Тогда этот литературный прием еще исп оль з о в ал с я редко ц, во всяком разе, не подпад ал в критике под нынешний щ е г о л ь ­ ской термин «исповедальной прозы». К а к р а з р еши т ь во зникшую пере ­ до мной проблему? И я отвел д ля себя с амую м ельчайшую роль д р у ­ га семьи Худоноговых, а всю цепь личных жи тей ских треволнений , р а ­ достных и горестных, переплетенных с быстрым бегом времени в ооб ­ ще для всей страны, я переложил на Алексея и Ка тю , д а в им в о зм о ж ­ ность показываться попеременно и в «первом», и в «третьем» лице. Не утаю, и в Алексее, и в Кате много меня самого, а в «друге их семьи» меня, пожалуй , и нет вовсе. Но не только трудные поиски сюжетных ходов и своего личного места в этой книге томили меня. Ча с тенько во з ни к а л а в п ам я ти кри в ая улыбка Лан га , когда он кровного моего «Черт а в пионерском ла гере» признал за искусную подделку под Зощенко. Нельзя походить ни на какого другого писателя! Это ясно А вот как не походить ни на кого? Если «Хребты Саянские» и «По Чунским порогам» я п р о д о лж а л упрямо писать «для себя», то после удачной публикации «Странной комбинации» и еще нескольких газетных фельетонов мне захот елось напечатать хотя бы один р а с ска з и в журн але . П о с л а л «Алексея Худо- ногова» в «Сибирские огни». Р а с с к а з похвалили, но объяснили , что портфель редакции перегружен и нап еч а т ат ь меня не смогут- А ниже была приписка: «Попробуйте поработать еще над этим р а с с к а зом . Ч и ­ тайте Толстого, Тургенева, прозу Пушкина». Я поработал . И послал в Ип и н и йОЛИЧНГ журн ал . Там тоже р а с с к а з одобрили. И т ож е редак- nnna и портфель ок а за л с я переполненным. Но приписка была иного рода. «Читайте Мамина-Сибиряка, Арсеньева и Пришвина» . «Родные мои! — мысленно вскрикнул я. — Спасибо в ам сердечное за дружеские, умные советы. Но я читал гора здо больше, чем вы упо