Сибирские огни, 1974, №6

СЕРГЕИ САРТАКОВ И вот мой великолепный замыс ел рухнул. О с т ала сь от него только, хотя и игривая, но в общем строго д ел о в а я основа. — Слыхал такой афоризм: против фа к т а не попрешь? — спроси,;! редактор. И д о б а в и л :— А за подтасовку фактов очень просто попрут » автора, и редактора. Конечно, это была обыкновенная перестраховка. А все-таки с той поры я вынес глубокое убеждение: литератору к ф а к т ам следует отно­ ситься весьма уважительно. И во всяком случае, не выд ав а т ь голув выдумку за факты. Тогда же, в Енисейске, я получил и второй предметный урок. Гото­ вился вечер художественной самодеятельности. Лесоэкспортный трее «Севполярлес», крупнейший в Сибири, где я работ ал тогда главньщ бухгалтером стройконторы, отличался на редкость д ружным и слажен ным, а главное, высокообразованным коллективом. Тон в нем задавал! приехавшие по договорам инженеры-москвичи. Культурно-массовой ра­ ботой по поручению месткома командовал — именно командовал — од т из седовласых инженеров, к аж е тся , Лан г, состоявший в тесной дружб со многими знаменитостями столичных театров, и сам — обладател! роскошного баритона. Я вы звался прочитать юмористический рассказ В один вечер написал его, в два других вечера выучил наизусть и поше.: к Л ан г у показывать свое искусство. Р а с с к а з на зыв ался «Черт в пионер ском лагере» и, право же, получился очень смешным и политическ: острым. Л а н г выслушал, скривил губы. — Голос у вас, дорогой мой, не годится д ля художественного чте ния. Так с к а за т ь , узенький, в пределах, д ай бог, половины октавы. Чут: повыше или чуть пониже надо взять н о т у— и вы уже шипите. Не мог вас выпустить. И кроме того, где вы такой р а с ска з откопали? Это ж откровенная, хотя и чистая подделка под Зощенко! Кто автор? Уши у меня сделались похожими на вареную свеклу. Н а з в а т ь себ при таких обстоятельствах, разумеется, я не мог. — Не помню,— запинаясь, ответил я.— Чит ал в каком -то юмори стическом журнале. И мне каже тся , это — Зощенко. — Чепуха! Я знаю каждую строчку Михаила Михайловича. А ва: удивляюсь: весь рассказик вы выучили наизусть, а фамилии автора в запомнили. Если бы д аж е ваш голос годился, к а к я долж ен бы выхо; ваш объявить? И это запомнилось навсегда. В литературе, по манере своей, бой ся походить на кого-либо из других писателей. А что к а с а е т ся скудной диапа зона моего голоса... Об этом т ож е несколько позже. Возможно, два приведенных примера создают впечатление, будт бы я в молодости только и делал, что стремился петушком ворваться: литературу. Спешу оговориться: все сказанное — не более, к а к добра: усмешка. Н а д теперешним самим собой. И молодежью , выбирающе пути. В литературу я никогда не пробивался силой. Не имел никам покровителей и наставников. Скорее, лит ера тура с ам а вошла в меш медленно и для меня как-то незаметно. Тут я должен вернуться назад , что называется, к истокам свое: биографии. Д е д мой, Ефрем Сартаков, крестьянин Тамбовской губернии, маяс от мало земелья и многосемейности, пришел в Сибирь к а к один из чер» рабочих, строителей железной дороги. З а к р епил с я с семьей на постоя! ное жительство в поселке при станции Омск. Был абсолютно неграмоте; а силы и здоровья отменных. Не знаю, сколько он еще походил бы и пс работал , но на девяносто седьмом -году жи зни попал под поезд. Ш а « по шпалам , т ащ а на горбу в мешке пуда д в а жел е зно го л ом а — это б»