Сибирские огни, 1974, №6

А може т быть, она припомнила Горный Зерентуй, господствующую н ад ним гору Б л а г о д а т н ую ? Г л а з а ее з а с т и л а л туман, сквозь него, как скво зь воду времени, пр о би в а л с я звон оков, окрики охранной команды, грохот осыпающе гося камня... Группа ка т оржнико в движе т ся , в здымая пыль, о к р уж е н н а я конвоем. И ее Сергей срыва е т на обочине дороги цве­ ты, со с т а вл я е т из них скромный букет, о с т авля е т его на земле. А Катрин идет чуть поодаль... чуть поод ал ь следом за ними. И, едва муж ее и его со то в арищи по муке сибирской минуют камень, на котором л еж а т цве­ ты, она поднима е т их и слыши т голос муж а : «Я люблю тебя, Катрин! Люблю !» Она д а ж е о глядыв а е тся : не слыша т ли охранники? И тут т оль­ ко понимает, что этот голос звучит в ней самой... И еще меня вс е гда волнует, под а в л яе т д а т а ее смерти: 1854 год! П о д ум а т ь т о л ь к о !— ч ере з д в а года придет амнистия дек абри с там , з а ­ кончится мрачное тридцатилетие... Юноши вернутся на берега отчие мудрыми потрясенными с т ариками , зрелые мужчины — кто останется ж и в — пр ед с тан у т новым с вободолюбцам в ореоле мучеников и героев, ж енщины увид я т и обнимут родных своих, детей, от которых были столь д ол го отторжены . Ещ е д в а года подари ей судьба (два года всего!), и, глядишь, з а д е л о в зялис ь бы столичные врачи, европейские специалисты, д а к а в к а з с к и е воды или крымское солнце пошли бы впрок,— может быть, и хворь от ступила бы. О б р а з о в а н н а я , при обр е тш а я много научных сведений во время пре­ бы в ани я з а границей, прош едш а я вместе со всеми «к а торжную а к а д е ­ мию», « а к и е «Запи ски» , возможно, о ставила бы она нам, людям , благого ­ веющим пред п ам я т ью ее, пред ее подвигом... З в о н я т к о л ок ол а Зн ам ен ск ой церкви, лениво вспархивают голуби, щ ел к аю т ф о т о к ам ер ам и туристы... Д в а д ц а ты й век. ...Из давн ей тьмы выступает в е ч е р— четырнадца тое генваря 1827 года... Ме с яц н а з а д мысленно отметила она вторую годовщину возму­ щения на Сенатской площади , возмущения, т а к преломившего судьбы бли зких ей людей, и Сергея судьбу, и ее... Четвертый месяц уже она в чиновничьем этом городе, столице сибирской, которая могла бы пока ­ з а т ь с я д а ж е милой и приветливой — при других обстоятельствах. Но сейчас кру г ами д ан тово го «Ада» идет она сквозь нравственные пытки. Сп е р в а ее предупредили, что «жены сих преступников, сосланных на к а ­ т о ржны е работы , следуя за своими мужьями и продолж а я супружескую связь, естественно сделаются причастными их судьбе и потеряют п р еж ­ нее звание, то есть будут уж е признаны не иначе, как жены ссыльно-ка­ торжных , дети которых, прижитые в Сибири, поступят в казенные посе­ ляне»... Вот как! Одним пунктом царской инструкции^ убиты и матери, и дети! Ах, милостивый государь, Иван Богданович Цейдлер! Вам ли, не­ jЕ к а т е р и н а И. в а н о в н а Слава и краса вашего пола! Слава страны, вас произ­ растившей! Слава мужей, удостоившихся такой безгра­ ничной любви и такой преданности таких чудных, иде­ альных жен! Вы стали, поистине, образцом самоотвер­ жения, мужества, твердости, при всей юности, нежности и слабости вашего пола. Да будут незабвенны имена ваши! Декабрист А. П. Б е л я е в .