Сибирские огни, 1974, №6

з а Б а й к а л ом . Тут она я в и л а с ь мне существом , р а з р еш ающ и м в елико ­ лепно новую, трудную зад ач у . В д е л а х любви и д р уж бы она не з н а л а нево зможно го : все было ей легко, а видеть ее была истинная от р ада . Вслед зй мужем она п о ех ал а в Сибирь (в 16 суток п р и с к а к а л а из Москвы в И р к у т с к ) . Д уш а креп к а я , лю б ящ а я п о д д е рж и в а л а ее с л абы е силы. В ней было какое -то поэтически возвышенное настроение, хотя в сношениях она была необыкновенно простодушна и естественна. Это с о с т а в л я л о главную ее прелесть. Н е п р и н уж д е нн а я веселость с доброй улыбкой на лице не пок и д а л а ее в самые т яж е лы е минуты пер ­ вых годов нашего исключительного суще с твования . Она всегда ум ел а успокоить и утешить — п р и д а в а л а бодрость другим . Д л я м уж а была неусыпным ан г елом -хранит ел ем и д а ж е нянькою. С подру г ами и згн ания с первой встречи с т ал а на с амую коро ткую ногу и тотчас р а зм е н я ли с ь про звищами . Н а рыш к ин у н а зы в а л и Лиз- хен, Т р у б е ц к ую— К а т аш ей , Фонвизину — Визинькой, а ее з в а л и Му ­ рашкою . Эти мелочи в сущности ничего не знач а т, но опр ед ел яю т б ли ­ зость и некоторым о б р а з ом обрисо выв ают взаимны е н епринужденны е отношения м еж д у ними, где бы л а по лн а я доверенность д р у г к другу... Помню тот день, когда А л е к с а н д р а Гри гор ь е вн а через решетку от- д а л а мне стихи Пуш кин а . Эти стихи она п ри в е зла с собой. Теперь они н ап еч а т аны . Воспоминание поэта — т о в а р ищ а Лиц е я , точно о з а р и л о заточение, к а к он с ам говорил, и мне от р адно было быть об я зан ным А л е к с ан д р е Григорьевне за эту утешительную минуту». Пущин в ернулся к этому эпизоду читинской ж и зни в знамени тых своих « З а п и с к а х о Пушкине»: «Я осужден, 1828 года, 5 г енв ар я , приве зли меня из Ш ли с с ел ь б у р г а в Читу, где я соединился, наконец, с т о в а р ищ ам и моего и згн ания и з а ­ точения, п р еж д е меня прибывшими в т амошний острог. Что д ел а л о с ь с Пушкиным в эти годы моего с т р ан с т в о в а н и я по р а з ­ ным мы т ар с т в ам , я решительно не знаю ; зн аю т оль ко и глубоко чувст­ вую, что Пуш кин первый вс третил меня в Сибири за д уш е в ным словом . В самый ден ь моего при е зда в Читу при зы в а е т меня к ч астоколу А. Г. М у р а в ь е в а и отда е т листок бумаги , на котором неизвестной рукой напис ано было: Мой первый друг, мой друг бесценный, И я судьбу благословил, Когда .мой двор уединенный, Печальным снегом занесенный, Твой колокольчик огласил; Молю святое провиденье: Да голос мой душе твоей Дарует то же утешенье, Да озарит он заточеиье Лучом лицейских ясных дней. ( П с к о в , 13 декабря 1826 г.) О т р адно о т о зв алс я во мне голос Пушкин а ! Пр еисполн енный глубо- кой, жи вит ельной бла год арно с ти , я не смог обня ть его, к а к он меня об­ нимал , когда я первый посетил его в изгнанье. Увы! Я не мог д а ж е по­ ж а т ь руку той женщине , ко т о р а я т а к р адос тно сп еш и л а ут ешит ь меня воспоминанием д р у г а ; но она пон яла мое чувство без всяко го внешнего проя вления , нужного , м ож е т быть, д ру гим лю д ям и при дру ги х обстоя ­ т ель с т в ах ; а Пушкину , верно, то гда не р а з икнулось. Н а с коро , через частокол , А л е к с а н д р а Г ри гор ь е вн а проговорила мне, что получила этот ли с т ок от одного своего зн а к ом о г о пред самым о тъ е здом из П е т ер б у р г а , х р а н и л а его до с в ид ани я со мною и р а д а , что могла, наконец, исполнить порученное поэтом».