Сибирские огни, 1974, №6

литич е ский смысл т ако го а к т а . Ес настойчивость уж е з а с т а в л я е т з а д у ­ м а т ь ся с т а р и к а Р а е в с ко го , он д а ж е пишет с т арш ей дочери Е ка т ерин е: «Е сли бы я з н а л в Пе т ербур г е , что М аш ен ь к а едет к м уж у б е з в о з ­ в р а тно и едет от лю б в и к мужу , я б и с ам со гл асил с я отпустить ее н а ­ всегда, погрести ее жи вую ; я бы ее о п л а к а л кр о в а выми сл е зами , и тем не менее отпустил бы ее». К р а т к о е с вид ани е в крепости при посторонних — т а к все устроили Р а е в с к и е — не п о зв оли ло м уж у и ж е н е п еремолвит ь ся и словом о том, что их в о л н о в а л о и т р е в ожило . И т олько в первых пи сьмах из Сибири Сергей Григорьевич н ап и с ал гор ькую истину. Он и зд е сь сохранил такт, п ро я вил душ е вно е бла город с тво , н апи с ал ж ен е ж е с токую пр авду обо всём, что ж д е т ее в случа е , если решится она к поездке в Сибирь: «...Я п о с т а в лю о д н а к ож , себе священной обязанно с т ью описать те­ бе по истине и в подробности , к а к о е мое теперешн ее и предс тояще е по­ ложение. От души ж е л а л бы скры т ь его от т е б я и тем не подать новой причины твоим горьким сл е зам . Но, бесценный друг, я поставил бы се­ бе новым, вечным упреком , еж е л и бы у т аил оное от тебя, когда оно мо ­ жет иметь с толь зн ачи т ел ьно е в лияни е на решения, тобою, к а к я не сомневаюсь, к моему утешению, предпринимаемые... С прибытием сюда ты д о лж н а будеш ь лиши т ь с я своего зв а ни я , д о лж н а будешь р а з л у ч и т ь ­ ся с сыном... К а к и е меры о с торожно с ти почтут нужным принять по с лу ­ чаю при е з д а ж е н к м уж ь ям , в моем полож ении наход ящимся , мне не­ известно, но, м ож е т быть, многие из принятых в отношении меня мер р а с п р о с т р а н я т с я и на тебя ; ты д о лж н а будешь во всем терпеть нужду не т о л ь к о если будеш ь р а з д е л я т ь во всех отношениях стесненное мое положение, но д а ж е и в том случае, когда бы имела полную волю во всех твоих поступках, по нево зможно с ти дост авит ь себе в сем краю д а ­ же обыкновенные и необходимые д оволь с тв а простой жи зни . Сверх т о ­ го, д о лж н а будешь ч астью р а з д е л я т ь те унижения, которым я подвер ­ жен, н а х о д я с ь под ежемин у тным и р а зд еленным столь многими лицами над зором , и не имея, по т епер ешн ему моему званию , ни перед кем го­ лоса и ни от кого защиты» . 29 д е к а б р я 1826 года М а ри я Н и к о л а е в н а вы ех ал а в Сибирь. Б ы л поздний вечер. Она покид ала Москву, «скрепя сердце, но не пад ая духом». В о д инн ад ц а т ь часов вечера н апи с а л а она прощальное письмо родным: «Д о р о г а я , о б ож а ем а я ма туш к а , я о тпр а в л яю с ь сию минуту; ночь — превосходна, до р о г а — чудесная... Сестры мои, мои нежные, хорошие, чудесные и совершенные сестры, я счастлива, потому что я довольна собой». Она у е зж а л а через д в а дня после му зыкально го вечера, после ужина у З и н а и ды Волконской. Отбыли последние гости, самые дорогие, самые близкие. Ушел Веневитинов, который при полном почти отсутствии го­ лоса, все ж е «проворч ал» в ответ на ее просьбу ду эт из «Д он -Ж у ан а» . Ушел Пушкин... Д в а последующих дня слились д л я нее в одни длинные сутки. Кня гине З и н а и д е п ер ед ал а с ь н ер вн ая во збужденнос т ь Волкон ­ ской, ее прощ ание было патетическим: «О ты, приш едш а я отдохнуть в моей обители! Ты, которую я зн а л а всего три дня и н а з в а л а своим другом! Свет твоего о б р а з а запеч а тл ел ся в душе моей. Ты все еще стоишь перед моими гл а зами . Твой высокий стан, к а к в е ли к а я мысль, вст ае т предо мной, а твои грациозные д в иж е ­ ния подобны мелодии, которую древние приписывали небесным свети­ лам . Очи твои, волосы и цвет лица — к а к у дочери Ган г а , и жи знь твоя, как и ее жи знь, носит печать д ол г а и с амоотв ержения . Ты молода... а между тем твоя п р ош едш а я жи зн ь навеки о тор в ана от настоящей; за к а - тилбся солнце твое, и д ал е к о не тихий вечер принес т ебе темную ночь. Она на с тупила , словно зима в нашей родине, и еще т епл а я земля о ку т а