Сибирские огни, 1974, №6

Раевский, слава наших дней, Хвала перед рядами, Он пер;вый — грудь против мечей С отважными сынами. М а т ь М арии Никол аевны — Софья Алексеевна Р а е в с к а я , была внучкой Ломоносова . От нее ун а с л е до в а л а дочь и темные г ла за , и тем ­ ные волосы, и гордую стать. Д в а б р а т а — т ож е люди примечательные: об а — дру зь я Пушкина. П ервы е известные нам эпизоды из юности Марии Р аевской , б у ду ­ щей княгини Волконской, тож е свя заны с Пушкиным . «Приех а в в Ека т ерино сл а в , я соскучился, поехал к а т а т ь с я по Д н е ­ пру: выкуп алс я и сх в а ти л горячку по моему обыкновению. Генерал Ра евский , который ехал на К а в к а з с сыном и двумя дочерьми, нашел меня в корчме, в бреду, без л е к а р я , за круж кою оледенелого лимон ад а . Сын его (ты зн а еш ь тесную свя зь и в аж ны е услуги, для меня вечно не заб в енны е ), сын его пр едложил мне путешествие по к а в к а зс ким во ­ дам». Т а к писал Пушкин брату Л ь в у в сентябре 1820 года. М а ри я Н и ­ кола евна опи с ал а эту встречу так: «Я помню, к а к во вр ем я этого путешествия, недалеко от Т а г а н р о ­ га, я е х а л а в к ар е т е с Софьей... (сестра Марии Ни к о л а е вны ). Увидя мо ­ ре, мы п р и к а з а л и остановиться, и вся наш а в а т а г а , выйдя из кареты , бро сил а сь к морю любо в а т ь ся им. Оно было покрыто волнами, и, не подо зревая , что поэт шел за нами, я с тала, д ля заб авы , бега ть за в о л ­ ной и вновь уб ег а т ь от нее, когда она меня на с ти г ал а ; под конец у ме­ ня вымокли ноги; я это, конечно, скрыла и вернул а с ь в карету. П уш ­ кин нашел эту картину такой красивой, что воспел ее в прелестных сти­ хах, поэти зируя детскую шалость: мне было только 15 лет». И в самом деле, Пушкин описал эту сцену в «Евгении Онегине»: Я помню море пред грозою; Как я завидовал волнам, Бегущим бурной чередою С любовью лечь к ее ногам! Как я желал тогда с волнами Коснуться милых ног устами! Нет, никогда средь пылких дней Кипящей младости моей Я не желал с таким мученьем Лобзать уста младых Армид, Иль розы пламенных ланит, Иль перси, полные томленьем; Нет, никогда порыв страстей Так не терзал души моей! Ка кой ж е силы было это чувство, если поэт пронес его сквозь всю свою, полную скитаний и треволнений жизнь! М аш ен ь к а я в л я л а с ь в его сочинениях то в о б р а з е Черкешенки в «Б ахч и с а р а й с к ом фонтане», то Марией, дочерью Ма зепы в «Полтаве», он д аж е сменил подлинное имя — М а т р ен а — на милое ему М ари я . Ее лицо в о зни к ало в легких росчерках пера на с траницах его рукописей, отголоски этого высокого чувства есть и в «Цыганах» , и в «Евгении Онегине». Он берег это чувство, он боялся выд ат ь его свету, который все р а зм о т а л бы, оговорил, опошлил. Вечный родник жи л в душе поэ­ та, питал чистой ключевой струей его думы , его строки, его осеннюю грусть. Чем д ал ьш е от нас тот д в адц а тый год д ев я тн адц а т о го столетия, чем д ал ьш е сча с тливая , наполн енная солнцем поездка в Гурзуф , тем виднее пот а енная любовь поэта, любовь, мимо которой прошла, по юно ­ сти лет, М аш ен ь к а Ра е в с к а я . М еж д у тем, она подр а с т ал а , хорошела. Р а е в с ки е д ал и детям сво­ им отменное домашне е образование , и в о з р а с т ающ а я при в л е к а т е л ь