Сибирские огни, 1974, №6

Стояли ли мы .в домике няни, в ее свет­ лице, на память нам приходили его пронзи­ тельные слова, обращенные к ней: Подруга дней моих суровых, Голубка дряхлая моя... Подходили ли к Триг-орскому, ,и в созна­ нии возникали другие его стихи: Я буду мыслию всегдашней Бродить Тригорского кругом... Сидели ли на скамье в аллее, где поэт некогда встретил А. П. Керн, и в нас начи­ нало звучать: Я помню чудное мгновенье: Передо мной явилась ты... Казалось, тень поэта бродила по этим ро­ щам и лугам, по тропам и дорожкам, бегу­ щим из Пушкинских гор в Михайловское, из Михайловского — к горе Воронин, от Савкиной горы — к Тригорскому, а оттуда — в Петровское. Казалось, сам воздух ды­ шал ароматом его светлого и звонкого стиха. И потом, позднее, когда на небе взошла луна, не однажды отраженная в капризных поворотах Сороти, и над лугами стали расстилаться белые холстины тумана, а на травы упала роса, и когда в зарослях шиповника на Савкиной горе упоительно защелкал соловей и ему ответил чуть даль­ ше второй, а потом и третий, я когда мимо луны медленно поползли лепкие облачка, на мгновенье закрывая ее, то и тогда не выходил он из нашей памяти, поэт, и тог­ да звучали его стихи: Сквозь волнистые туманы Пробирается луна... И всплывали в памяти другие стихи: иг­ ривые и ласковые послания Осиповы^г- В'ульф, и брызжущие молодым задором «Что же? Будет ли ви.но?», адресованные брату Льву Сергеевичу, и пронизанная све­ том восходящего солнца «В.акхическая песня», и полные гармонии и красоты стихи «В крови горит огонь желанья». Вспоминая потом, много спустя, наш ноч­ ной разговор о поэте, перебирая еще раз в памяти стихи, которые тогда читали мы друг другу, я поймал себя на мысли о том, что в голову нам приходили в то время только светлые страницы его ссыль­ ной жизни, только светлые строки его сти­ хов. Так хотелось нам видеть эту рало за- ковчив.шуюся жизнь светлой, что память сама услужливо подсовывала лишь то, чего хотелось тогда нашей душе. А между тем, наступил поздний час. В воз­ духе похолодало, и толпы гуляющих вдоль Сороти и по дороге в Тригорское поредели. Умолкли голоса людей и птиц, и вокруг стало сумрачнее и пустыннее. Над землей вместе с волокнами тумана, пронизанными лунным светом, как бы разлились задум­ чивость и печаль. Должно быть, от созна­ ния того, что время быстротечно и велико­ го певца все-таки с нами нет. Но и печаль эта, как все, составлявшее сегодняшний день, была празднично-торже­ ственная, как канун шумного завтра. Пото­ му это состояние внутренней сосредоточен­ ности и грусти, сошедшее на нас вместе с полуночньш мраком, не было тяжким. Пе­ чаль была светла... Пройдя по луговой дороге из Тригорского в Михайловское и поднявшись на холм, на котором стоит пушкинская усадьба, мы прошли мимо нее под сенью деревьев на поляну, на которой завтра должно было проходить празднование дня поэта, и под­ нялись на импровизированную трибуну, бе­ левшую в темноте свежевыструганными те­ синами. Трибуна эта представляла собой довольно широкий помост, поднятый над землей в половину человеческого роста. На этом помосте стоял длинный стол, за ко­ торым должны были разместиться, писатели- устроители и гости этого праздника. П ра­ вее стояла небольшая трибунка с микрофо­ ном, а еще правее:— большое полотно, на котором был .воспроизведен портрет поэта работы В. Трошшина. Сразу же перед помостом начинался ряд скамей, тоже околоченных из свежего теса и белевших в лунном .полусумраке. Их бы­ ло довольно много, но занимали они лишь малую часть громадной поляны, на кото­ рой могло уместиться несколько десятков тысяч человек. И многие из этих десятков тысяч были уже сейчас здесь. Одни из .них сидели на скамьях, тихо переговариваясь. Другие раз­ местились прямо на земле, раскинув плащи и всевозможные подстилки. Светились огоньки сигарет, раздавались звуки говора и негромкой музыки из радиоприемников. Еще дальше, вдоль опушки рощи, полу­ кругом обнимавшей поляну, виднелись си­ луэты машин.— автобусов и грузовиков, до­ ставивших сюда этот народ. Народу было уже сейчас много. Очевид­ но, не одна тысяча. Можно было предста­ вить себе, сколько же его окажется здесь завтра. А ведь нам завтра, возможно, предстояло держать перед ними речь. И хоть никто из нас к этому не стремился и не рассчитывал особенно на эту возможность, так как было более чем достаточно людей, которые долж ­ ны были обязательно выступать, в там числе писатели-гости, приехавшие из Поль­ ши и Болгарии, Венгрии и ГДР, Пакистана и Кубы, Вьетнама и Сенегала,— все же возможность эта .не исключалась. И надо было быть готовым к этому. Да, в конце концов, да;же и не в том дел-о, чтобы не­ пременно что-то сказать. Дело было в том, чтобы з н а т ь, ч т о сказать. Днем, когда мы были еще на полпути сюда и когда все еще казалось таким дале­ ким, мы не очень думали об этом, а сейчас, когда мы стояли на этом помосте и вдруг воочир представили себе, как все это гро­ мадное пространство перед нами будет за ­ полнено людьми, нам вдруг стало не по се­ бе. Что мы скажем завтра о нашем поэте многим и многим тысячам людей, кото­ рым он принадлежит не в меньшей мере, чем каждому из нас? О том, что мы помним и любим его?: Но это мог бы сказать любой из многих тысяч, что будут находиться здесь. Что он был первый великий наш