Сибирские огни, 1974, №6

ведет, не обманет наших ожиданий? И после дорисовать в своем чита­ тельском воображении его дальнейшую судьбу. В этом, не скрою, есть маленький корыстный расчет и у автора. Если он сам в книге своей исчерпал всю тему до дна так, что читатель потом будет стучать сухой ложкой, захочет ли читатель когда-нибудь еще заглянуть в эту книгу? Пусть ж е останется у него крупица сомнений: все ли взял он из книги? И может быть, вновь потянется к ней рука. А что касается новой — и доброй — встречи Виктора с Тимофеем, тут все просто: людям , желающим этого, органически свойственно всег­ да стремиться к миру, а не вражде. Ах, милые, милые люди! Впрочем, и я вместе с вами. Д о чего же и мне хочется на земле всеобщего мира и благоденствия, бестревожного счастья для каждого! Именно поэтому я вступил в Коммунистическую партию. Именно в ее идеологии я вижу светлый луч надежды , что со временем единое Человечество станет в к аждом отдельном гражд анине достойным носителем этого гордого имени; и война, насилие, угнетение одного человека другим, уйдут во тьму веков, как ушли уже кровавые жертвоприношения, костры инкви­ зиции, работорговля. Д а й бог Тимофею с Виктором встретиться. Но при этой встрече не дай бог в руки Виктора оружие более сильное, чем у Тимофея. Не поручусь, что Виктор не выстрелит в спину своему названому брату- «Се ля ви»,— такова жизнь, как говорят французы. И наши отечест­ венные любители щегольнуть красивой фразой, заимствованной с чужих языков. Вне современности, в отрешенности от ее наиболее волнующих проб ­ лем, я не мыслю творческой деятельности литератора. Есть каждый день свежий хлеб и не интересоваться, откуда он берется, ценой каких усилий достается народу — это не понятно. И д аж е оскорбительно для личности писателя, по самому месту своему в общественном мнении, носителю и выразителю дум и устремлений владеющих массами. Но в то ж е время народ советский, все мы — не «Иваны, не помнящие родства». Великие свершения нашего времени возникли не из пустоты. Им предшествовала огромная подспудная, а временами в ярких вспышках народных бунтов, восстаний — работа многих поколений революционеров. Ка к можно не увлечься этими страницами истории! Ра с с ка за т ь о беззаветных подвигах людей, отдавших без колебаний молодость свою и любовь, здоровье, жизнь во имя блага человечества, во имя светлых дней коммунизма,— это стало для меня к ак бы собственным партийным поручением. Опять же на параллелях , теперь с «Философским камнем», я принял ­ ся за работу над образом Богумира Шмераля, одного из основателей чехословацкой коммунистической партии; Анатолия Ванеева, р а з д ел я в ­ шего с В. И. Лениным тяготы сибирской ссылки, первым после Ленина поставившим свою подпись под «Протестом семнадцати»; Иосифа Дуб- ровмнского, известного под партийной кличкой «Иннокентий», бли з­ кого друга Владимира Ильича в годы парижской и женевской эми ­ граций. Ка к и всегда над большими книгами, работаю я медленно. Этому, новому роману «А ты гори, звезда», где главное место отведено И. Ф. Дубровинскому, в рукописи пошел восьмой год. Вот тут уж, как нигде, вступает в силу железное правило, сформу­ лированное редактором «Енисейской правды», насчет того, что «факты коверкать нельзя». А они, извлеченные казалось бы из самых точных первоисточников, тем не менее очень часто между собой никак не хотят согласовываться. И эти разноречия требуют долгих, кропотливых иссле­ дований. К тому же сам Дубровинский, хотя в партии тех времен был он одним из ее виднейших деятелей, на бумаге не оставил о себе почти ни