Сибирские огни, 1974, №6

книги не будет восприниматься к а к бухгалтерский баланс, свидетель­ ствующий о точной выверенное™ всех текущих записей, а будет как бы подталкивать Читателя, опираясь на логику предшествующих собы­ тий, описанных в книге, и на логику характ еров человеческих, строить свои предположения о том, ск аж ем к примеру, останется ли жива М а ­ рия («Ледяной кл ад» ). Р а з в е самостоятельно р а змышл я т ь по прочтении книги для Ч и т а ­ теля не интересно? И просмотреть повторно некоторые страницы, где есть же, есть необходимая подсказка? Во всяком случае, я заверяю , в моих романах. Не удивлюсь и не обижусь, если мое объяснение не будет принято. Тогда или вы не мой Читатель, или я не ваш Писатель. Не в смысле, т ак сказать, ра зрыв а наших взаимоотношений, а для того, чтобы еще хорошенько подумать обоим. Впрочем, и ср а зу не отрицаю, что заключительные главы в моих книгах не носят х а р а к т ер а эпилогов. Д ум а ло с ь мне: художника д о лж ­ но судить по за кон ам им самим д ля себя установленным. Однако и в этом случае право быть судьей принадлежит не ему, а читателю. Тем более, читателю доброжелательному. Но есть читатели и сердитые. Они ищут прежде всего неточности и ошибки. И степень писательского т а лан т а определяют чуть ли не иск­ лючительно по этому признаку. Особенно любит сердитый Читатель обличать Пис а т еля в незнании исторических фактов. И он прав безус­ ловно. Негоже, к примеру, рождественский сочельник 1904 года объ ­ я вл я т ь субботним днем. Ибо очень просто каждому вычислить, вспо­ миная «кровавое воскресенье», что упомянутый сочельник приходился на пятницу. Тем более негоже путать имена, фамилии и последователь­ ность событий. История есть история, и фа к т есть факт. Ничуть не лучше хрестоматийная «развесистая клюква», и не ме­ нее знаменитая лермонтовская «львица с косматой гривой на хребте», и шекспировская леди Макбет, то имеющая, то не имеющая детей... Писатель долж ен быть точен. К а к должен быть точен каменщик, вы ­ кладывающий под карнизом дома орнамент из двухцветного кирпича. Не к аж дому проходящему нечаянная ошибка каменщика бросится в глаза, но если бросится, он вправе подумать — халтурщик! Хотя, воз­ можно, это мастер высшего разряда- И все-таки... Выбираю еще письмо: «Н а ч а л читать главы из вашего нового ро ­ мана и бросил. Вы пишете «земское управление». Не было таких! Бы ­ ли «земские управы». Вы утверждаете, что при обыске у Никитина по­ лиция и зъ ял а прокламации, напечатанные на мимеографе. Неверно! Эти прокламации были напечатаны типографским набором. Ваш герой уе зжа е т в июне. Чепуха! Д а ж е в нач але августа он продолжал вести переписку со старого адреса...» Насчет «управления» и сам не понимаю, к а к это произошло. Ме ­ ханическая описка, которую нельзя свалить д аж е на машинистку. Но разве от этого легче? Мимеограф , т а к свойственный тем временам... Нигде в архивных ма т ери алах мне не встречалось указание на то, к а ­ ким именно способом были воспроизведены упомянутые прокламации. Читателю же, кандида ту исторических наук, выходит, это известно. Попадись и мне в руки те же, что и ему, документы — с какой бы стати вольничать д аж е в мелочах? А вот отъезд своего героя я приурочил к июню, заведомо зная, что в действительности он уехал только в августе. Мне казалось, что по­ скольку для характеристики столбовых исторических событий это не имеет практического значения, почему бы не выделить крупно важный кусок личной жизни героя? Ту драматическую ситуацию, что и на са-