Сибирские огни, 1974, №5

«Бабуш ка у «ас все травы и цветки зн а­ ет наперечет,— восхищается Катериной П ет­ ровной астафьевский Витя,— и знает их не только по названиям , но и по запахам , и по цвету, и как ая трава от какой болезни — тож е знает». Среди «неумного племени», в корыстолю­ бивой, пропитанной враж дой мещанской среде, горьковская Акулина И вановна оди­ нока. А золотое сердце, энергия, прямота Катерины Петровны становятся достоянием всего села. Нет такого важного обществен­ ного или личного дела, более того — нет т а ­ кого острого семейного конфликта, в кото­ рые бы не вмеш алась бабуш ка, где бы не проявился ее «генеральский характер». О т­ личительная черта образа старой крестьян­ к и — ее благотворное влияние на окруж а­ ющих, как бы отраж ение ее взглядов, черт, поступков в других людях. Явственно про­ ступает это и в формирующемся характере главного героя. Например, когда в опасный момент ночной рыбалки маленький Витя становится защитой и опорой попавших в беду друзей, ребята впервые понимают, что он «характером»... весь в бабушку свою Катерину Петровну. П ризнавая, что старая деревня является хранительницей многих дорогих черт рус­ ского национального уклада, наша критика в то ж е время справедливо не раз упрекала некоторых писателей-ждеревенщиков», чье творчество развернулось в последнее деся­ тилетие, в идеализации этого уклада. В ряд ли можно отнести Виктора Астафьева к числу таких писателей. Он далек от како­ го-либо противопоставления деревни городу. Например, распространенная коллизия мно­ гих произведений последних лет — м ораль­ ная деградация героя как результат ухода из села, и з родных мест — глубоко чужда концепции Астафьева. В его истории сов­ ременника город к а к бы доверш ает то нрав­ ственно-этическое воспитание, которое на­ чато в деревне, идет от народных традиций прочности семейного уклада, близости к природе и т. д. В предпосланном книге Евгения Носова «Берега» астафьевском «Слове о моем дру­ ге», где не найдеш ь ни одной дежурной ф ра­ зы, сказано: «Нельзя всуе трепать святые слова. К ак, впрочем, нельзя и врать о вой­ не. А плохо писать о страданиях народа — стыдно». Помимо рассказов, Астафьев написал о войне две п о в ести— «Звездопад» и «Пастух и пастушка». Вместе с тем, повести эти — еще я о любви, герои их — молодые люди, и автор говорит о том, как война прошла по первому трепетному чувству. В «Звездопаде» под именем Михаила Ерофеева мы встречаемся, в сущности, с тем же повзрослевшим за полтора военных года героем «Последнего поклона». И дело не только в том, что Михаил Ерофеев, как и герой «Последнего поклона», учился в ФЗО. не только в совпадении многих других де­ талей их биографии, их деревенского дет­ ства. Коротко счастье Миши Ерофеева, полю­ бившего прекрасную, чистую девушку. Чущ встав на -ноги, он спешит покинуть госпи­ таль ■— снова в действующую армию, снова на фронт... Но в драм е расставания всю ее тяж есть, как это свойственно астафьевско­ му герою, солдат берет на себя. Д а, сурова судьба этих рано повзрослев­ ших парней военных лет. В «Пастухе и в пастушке» драм а первого чувства переходит в трагедию. «Современной пасторалью» на­ звал автор это произведение. Глубокий и горький подтекст ощутим за этим подза­ головком. Ведь пастораль — ж анр буколи­ ческий, идиллический. В повести ж е перед нами раскрываю тся окопные будни. Идет одна из самых ожесточенных в истории битв. И любовь лейтенанта Бориса Костяе- ва и Люси, только что пережившей фашист­ скую оккупацию, вспыхивает в недолгой передышке между боями. Л ейтенант Кос- тяев — единственный герой Астафьева, ко­ торого надломила война. Он погибает не столько от осколочной, сколько от душев­ ной раны. Т ак отдалась в нем война, так пережил он смерть товарищей, что не спас­ ла его даж е большая любовь. Но судьбой Бориса Костяева художник вовсе не пы­ тался утверж дать некую безысходность. Он показал, какой великой ценой добывалась наша победа... Виктору Астафьеву — пятьдесят лет. В ж урналах и издательствах объявлены его новые книги. Но и тем, что сделано, он- прочно вошел в советскую литературу. Во­ шел своим художническим видением мира и жизни, размахом и философичностью ле­ тописца поколения, незаурядностью быто­ писателя, пафосом единения с природой и уникальным знанием русского слова.