Сибирские огни, 1974, №5

и снова близко-близко от меня над партой косы длинные качнутся. Я просто молча, издали любил, хранил в душ е стыдливо и незримо всю — от ладоней в п ятны ш ках чернил до каблучков, всегда беж авш их мимо. П оказательны , поэтически экспрессивны эти словосочетания-повторения: «ведь где- то здесь»; «вот здесь, вот здесь, у этого угла»; «и снова ж дал»; «и снова близко-близко от меня»,— они передают и всю силу неразде­ ленной любви, и почти физическую, сиюми­ нутную «осязаемость» давних впечатлений, подчеркивают максимализм юношеского чувства, мгновенно озарившего сознание немолодого теперь человека. Не менее выразительны и поэтические метонимии, тонкими мазками, точными ш трихами как бы набрасывающие и легкие контуры образа любимой, и картину, дина­ мику действия («те каблучки веселые сту­ чали»; «над партой косы длинные качнут­ ся»; «ладони в пятнышках чернил»). Образ возлюбленной преследует, не отпускает во­ ображ ение героя; эмоциональная память вы хватывает из глубины лет до боли близ­ кие и дорогие ее черты, движ ения, при­ вычки. Но — повторяем — в поэме нет «портре­ та», -нет изображ ения лица девушки. Д аж е о тысячи раз воспетых поэтами «ж елан­ ных» глазах автор, по его собственному при­ знанию, «не находит» слов, потому что взглянуть в них его герой, «конечно, не осмелился ни разу». Впрочем, дифирамб глазам любимых (любимых вообщ е) все:таки пропет: Глаза любимых — вечное тепло, — и черные, и серы е — любые! Глаза, досужим критикам назло, и синие, и даж е голубые! Глаза любимых, в мире испокон не вы ль на в сех наречиях воспеты? К вам мудрецы приходят на поклон, о вас грустят суровы е аскеты. Некий потаенный полемический запал этих строк очевиден и, видимо, объясним с точки зрения замы сла произведения. О браз любимой в поэме овеян туманной и далекой романтической дымкой; черты его общи, расплывчаты, будто намеренно «смазаны» (д аж е глаза — «любые!»). Всем этим, во-первых, у читателя поддерж ивает­ ся ощущение почти «космической» отдален­ ности, протяженности по времени, покуда «звездолет» (то бишь лирический герой) не вернулся на родную землю. Но тем ж е са­ мым, во-вторых, поэтическим образам при­ дается и некая общечеловечяость, всеобщ­ ность, типичность: ведь кто из нас не испы­ тывал подобных ж е впечатлений, да вот только вы сказать их не успел или не сумел... Нам ж е важ но на этом примере увидеть и понять один из главных способов, прие­ мов лирической типизации в произведени­ ях Н. П еревалова. Д а, впрочем, и не его одного... И так, создан еще один поэтический об­ раз Любви. Но идейно-художественное со­ держ ание поэмы «Н аташ а» этим не исчер­ пывается, хотя пам ять о былом чувстве и воспоминания о невозвратимой юности и продолж аю т двигать действие дальше. ...Задумавш ись о своих трудно прожитых годах, о любимой, герой оказы вается рядом с родной школой, теперь — летом — пу­ стынной, словно вымершей: «Замок, по­ крытый рж авчиной слегка. На окнах кляк­ сы извести и краски. З а ними, громоздясь до потолка, пылятся парты, сваленные на­ спех». Печальные ассоциации, горестные мысли теснятся в потревож енном уме и со­ знании человека, в ж изни которого «падень­ ям, взлетам не было числа»; и даж е пар­ ты — как будто там не парты, а моих воздуш ны х замков грустны е обломки. Однако реальная жизнь, закипающ ая в начале рабочего дня, вы водит героя из тяж ­ кого забы тья. М аляры , появившиеся на верхнем этаж е, напоминаю т ему, что в шко­ ле очередной летний ремонт — а, значит, вскоре она снова оживет, сюда придут «ровесники иного поколенья», «и все пой­ дет сначала». М имолетная беседа на краю котлована стройки с рабочими заставляет героя иными, открытыми и светлыми, гла­ зами взглянуть на родной городок, строя­ щийся, растущий, устремленный, как и вся страна, ,в новую жизнь: Родная капля с морем заодно плывет в одном и том ж е направленье. ! Т ак лирический образ Любви дополняет­ ся и обогащ ается в поэме другим обобщен­ ным образом — движ ущ егося Времени. Но тут мы видим не обратное, не попятное дви­ жение назад, к минувшему, а движение вперед, в будущее. И это-то придает поэме мяжорное, оптимистическое звучание. Герой искал, звал любимую «на прошлом берегу» и сумел совершить путешествие в страну детства и юности •— хотя бы в вос­ поминаниях и не без помощи опять-такя своеобразно «перевернутого» эйнштейновско­ го уплотнения времени (но ве^ь лирик име­ ет право по-своему истолковы вать физику). И обращение к минувшему было естествен­ ным и понятным: люди, по словам В. Г. Бе­ линского, вопрошают и допраш иваю т про­ шедшее, дабы оно объяснило им настоящее и намекнуло о будущем. Именно так поступил герой Н. Перева­ лова. Оригинальность сюжетно-композиционно­ го решения поэмы как раз состоит в том, что здесь достигнуто, худож ественно пре­ творено естественное и органичное взаимо­ проникновение и взаимовлияние дня вче­ рашнего, сегодняшнего, завтрашнего. Имен­ но в этих трех измерениях развивается дей­ ствие и раскры вается характер лирического героя — человека нелегкой жизненной судь­ бы, стремящ егося идти «в ногу с тревожным веком». (И. Уткин). Мой городок, родившийся в глуши, теперь ты впрямь районная столица. Лишь два пятна родимых, два бельма не к твоему бы нынеш нему виду: облезлая церквушка и тюрьма. Их узнаю , как старую обиду.