Сибирские огни, 1974, №4

Виктор Иванович поставил нас вместе. Мне было стыдно и за Дубовича, и за себя, и за весь белый свет; I T я мучился и пропускал удары, а он бил и бил без промаха, и, перед тем как все закрывала тяжелая его кожаная перчатка, в совиных гла­ зах у него я каждый раз ловил белые вспышки какой-то непонятной | мне дурной ярости. L Конечно, это была слабость — на секцию я больше не пришел. А ты ходи, мальчик, ходи,— может быть, и я тогда устоял бы, если I бы в спортзал впервые попал не в восемнадцать, если бы запах про­ пахшей потом кожи на перчатках вдохнул бы раньше и раньше ощу­ тил все то, что я, кажется, так ясно ощущаю и сейчас — и прилипшую к телу майку, и мокрый свой подбородок на горячем плече, и боль в скулах от тугого удара в челюсть, и солоноватый привкус во рту, и шнурки, которые вдруг хлестнут по щеке, и тугую резинку на поясе — все! — Ты не бросай. Подтянуться, брат, с учебой надо железно, но секцию не бросай. — Кружок... — Да, кружок. — Другой раз я боюсь, что не выдержу,— сказал мальчишка.— Но пока я держусь. Правда, мне сейчас ох и здорово достанется! — Почему? — Да просто мне не повезло. К нам новенький пришел в этом го­ ду. Тренер поставил его со мной и говорит: «А ну-ка, Толя, покажи ему, как надо работать». А он такой же вроде, как я. И рост, и всё. А потом я чувствую, что-то не так, точно— не так! Больно он крепкий.— «А сколько тебе,— говорю,— лет?» А он: «Четырнадцать». Представляете, дядь, он почти на три года старше меня. — Да-да, слушай, это, наверно, чувствительно! — Еще как! Он так колошматит! — А он давно занимается? — Говорит, нет... — Но ты-то видишь? — В том и дело, вижу. Мне кажется, он давно не новичок, он та­ кие вещи знает. С высоты своих тридцати пяти я решил дать ему совет: — А ты уходи.— И не очень ловко повел шеей, на которой был туго застегнут воротничок с крошечным квадратиком материи, где стоя­ ла цифра 44. — Не, дядь, я не могу от него уйти. — Почему? — Да в том и дело, что он видит. Вы понимаете, я только собира­ юсь, а он видит. Я только финт, а он разгадывает. Я — на обманку, а он — не идет. Понимаете, он по глазам меня видит. — Да, слушай, попал ты тут в положение. Все-таки ему было всего двенадцать — он вздохнул:- — Другой раз я думаю: попасть бы к нему домой и посмотреть — есть ли у него грамоты за бокс? — А ты спроси у него. Так, будто между прочим: а ты, наверно, уже занимался-то боксом? — Но он при мне сказал тренеру, что нет... А если я спрошу, зна­ чит, он меня одолевает. Чего б я иначе сомневался. Так ведь? Мне ничего не оставалось, как согласиться: — В общем, так. — Вот я и держусь. А что дальше... Прошлый раз он мне саданул, я сначала подумал — у меня челюсть треснула.— В тоне у него, конеч­ но, появилась, гордость.— Раз потрогаю, два потрогаю — ну, точно