Сибирские огни, 1974, №4

но старый и надежный союзник, одна мысль о котором прибавляет сил. По улице в эти дни шагал я с особым настроением, и даже, когда занят был разговором или на чем-то сосредоточен, где-то на втором плане то мгновенно проносились, а то плыли медленно и безмолвно обрывки знакомых видений: скованное льдом и уже заметенное поро­ шей широкое плесо, отороченное зубчаткою ельника. Сизые дымки над крошечной, утонувшей в снегу деревенькой и первая над тайгой зеле­ ная звезда. Собака, только что ворошившая рыхлый сугроб,— подняла карие глаза, и горячая морда у нее еще залеплена белым... В скверике в центре города однажды я увидал покрытую куржа- ком сосну. Было синее, с колким морозцем утро, и освещенная ранним солнцем пышная крона с блестками инея на концах веток показалась мне вдруг хорошо знакомой, и знакомыми были две растущие рядом березки, и смутные очертания кустарника чуть поодаль. Пройти еще са­ мую малость, и начнется молодой осинничек с развалом лосиных сле­ дов посередине и с петлями заячьих набродов, а за ним тебе откроется внизу узкий и длинный лог с тугими гривами пихтача на крутых взлоб­ ках, и там, в самой горловине его, у ручья, совсем почти незаметное из­ дали зимовье дяди Саши Тимакова, и высокие сопки над ним, и бес­ крайняя тайга, и дальние гольцы... Я постоял еще немножко и пошел вбок, туда, где тянулась широ­ кая, со скамейками по бокам, аллея, и ни разу не оглянулся, и ни разу больше не приходил сюда, словно боясь обмануться, но всегда теперь помнил, что есть одно такое местечко, куда я, может быть, еще приду, если станет мне совсем плохо. До сих пор я был легок на сборы, но здесь любая поездка, даже самая близкая, стала для меня вдруг проблемой, и, собираясь, я нерв­ ничал, и; пожалуй, в последние день-два надоедал своим домашним настолько, что, провожая меня, они еле сдерживали вздох облегчения. Так и нынче. У порога жена подбадривала меня взглядом, ей хотелось, чтобы напоследок в окружении троих наших ребятишек я увидел ее улыбаю­ щейся, уверенной в себе и в том, что этот месяц, пока меня не будет дома, она и сама с ними отлично справится. Я все это понимал и был благодарен, но, ей-богу, больше, пожалуй, мне хотелось уловить тогда какой-нибудь признак, из которого можно бы заключить: без меня им тут будет нелегко. Со старшим у нас был на днях серьезный разговор о его школь­ ных делах, и сейчас он стоял с учебником геометрии в руках и тихонь­ ко покачивал головой, словно все еще что-то про себя повторял и никак не мог оторваться, и вид у него был нарочито глубокомысленный, но я-то знал, что тут же, как только щелкнет замок, он бросится в дет­ скую и учебник полетит в угол, а сам он с маху опрокинется на тахту и задерет ноги. Средний рассмешил нас вчера. Мы сидели за столом, ужинали, все как-то притихли, и он вдруг со вздохом сказал: — Хоть бы недельку пожить без всех этих вопросов. Я так и застыл с открытым ртом: — Это без каких же вопросов? — Ну, вытряхни, пожалуйста, из пепельницы, подай тапок. Теперь мать выжала из него, наконец, что он «будет скучать», но по глазам его очень хорошо было видно, что он отлично понимает: с моим отъездом «вопросов» для него станет вдвое меньше. А младший наш, совсем кроха, сидя у жены на руках, усердно де­ лал мне «до свиданья-до свиданья», и все они вместе с ней демонстрирова­ ли, в общем, такую твердую решимость без меня продержаться, что,