Сибирские огни, 1974, №4

рассмотреть их лица. Он навострил ухо, но в избе стояло молчание. в — Первое,— услышал он, наконец, грубый голос Семки Козло- , к ва,— в девятнадцатом году он заготовлял мясо для Колчака! — А бакалея? — напомнил Колай.— На вывеске крендель был; нарисован и рыбина! н «Про Мальцева!— догадался Епифан и ухмыльнулся злорадно.— | в Про Грихана!» h i — Фиксируй! — сказал учительнице Никифор, Помолчали, пока Надежда Петровна фиксировала. y — Дальше... Тучин Епифан. Давайте факты, бояться нечего! Пет- ро! Ты сколько у него батрачил? л В голове у Епифана раздался шум и звон, и он уперся пальцем в з стену, чтобы не покачнуться. в — Сколько батрачил? — переспросил, поднявшись с пола, высо­ кий парень, с толстыми щеками, рябой, в измятом грязном дождевике. ; с Комкая в руках и без того страшно измятый картуз, он стал считать, ' с глядя в потолок,— Один раз я жил у него от пасхи до Покрова. А в а другой раз... в другой раз тоже от пасхи до Покрова. «Врешь нахально! — мысленно крикнул Епифан.— В другой раз л ты пришел ко мне после Троицы, рябой черт!» — В третий раз... c — Короче говоря, три года,— округлил Никифор. «Тьфу! — шепотком плюнул Епифан.— Три года! Прибавлять-то, в прибавлять-то зачем?! Ух, гады!» j д Послышались шаги. Кто-то, останавливаясь и прислушиваясь, приближался к Епифану. Епифан шарахнулся от окошка и во весь мах j побежал вдоль изб и заборов, разбрызгивая грязь. Пробежав дворов e пять-шесть, остановился и прислушался. Там тоже кто-то бежал, уда- ляясь в другой конец деревни. к «Не Грихан ли?» — подумал Тучин. о С этой ночи жизнь Епифана Савельича завертелась, как горящее з смоляное колесо, пущенное под гору. До рассвета он успел насыпать с помощью Анны и Варьки четыре воза пшеницы и отвез ее в районное село знакомому человеку. Затем порезал всех овец, телок, сви в ней, в погребе появились корытца и кадушечки со студнем, собака ; объелась мясом, забегали на двор чужие собаки — и им не было отказа. — Всё размотаю! — бесновался Епифан, выпив водки.—Добра р моего захотели? Вот вам чего! з В последний раз он ехал с базара тихо. Старая кобыла с отвис-j шей нижней губой с трудом тащила телегу по грязной дороге. Все т остальные лошади были проданы. Епифан, в старом, чуть ли не рваном т пиджаке, с веревочными вожжами в руках, сидел в телеге, потряхи­ ваясь на кочках, и думал горькие думы. «Все пролетело!— думал он,— Пролетария я теперь! Вот я и бед­ нота! Вот я и... опора партии в деревне!» Недаром его какой-то прохожий, попросив закурить, назвал то­ варищем. — Товарищ! — прикладывал он к себе это слово и сокрушенно покачивал головой.— Хорош, видно, чертушка, еду!.. Деньги. Только надолго ли они, эти деньги? Нынче они деньги, а завтра бумага, ци­ гарку крути или лепи на стенку. Было время, лепили... День холодный и тусклый. Солнце то покажется на минуту, то снова тучи заваливают его, порою сыпалась крепкая снежная крупа, набивалась в сухую красную траву, хлестала Епифана по голове, по шапке, по плечам, по лицу, быстро таяла, и на бровях висли, дрожа, светлые капли воды. Унылая, ровная сибирская степь простиралась к