Сибирские огни, 1974, №4

— Да ходит тут, язви его, не хуже того пристава. — Попадет. Выпорют. — А мы через одно перо. Не заметят вдруг-то. А форс у него все одно не тот уж будет. Сказано — сделано. Кир подогнал Индея Ивановича к сетке, а Егор, перегнувшись через нее, схватил тяжелую птицу, зажал под мышкой и, как будто делал это каждый день, с выбором выщипал через одно перо индюшачий хвост. Разбросал перья по земле: — Теперь, Кир-пыр, сматывай удочки. Как бы не застукали. Кир мотнулся на сеновал конюшни, откуда хорошо был виден весь птичник. Вернулась тетка Пелагея и сказала что-то Егору. Вскоре по­ явилась без крахмального фартучка и самая «заноза из заноз» горнич­ ная М аруся . Егор вместе с ней спокойным шагом удалился. А через ка ­ кую-то минуту раздался истошный вопль: — Ой, да батюшки мои, да что ж это доспелось?! Птичница кружилась вокруг Индея Ивановича. Тот важно чертил землю крылом, но его хвост стал похож на старый редкий гребень с вы­ ломанными зубьями. Шарманщика Гаврилыча, которого городовые за два квартала не подпускали к генеральскому дому, знала и любила вся городская ребят­ ня. Привлекали и яркость одноногого музыкального ящика, украшенно­ го нитками разноцветного стекляруса, золотой и серебряной парчевой бахромой, да и веселый нрав всегда опрятно одетого его хозяина. А са­ мой большой приманкой была неразлучная спутница Гаврилыча — обезьянка Фенька, с ее смешными ужимками и гримасками. Носила Фенька расшитые бисером юбочки, а на голове: летом — лихо сдвину­ тую на бочок соломенную шляпку с большим пером, а осенью, с наступ­ лением холодов, затейливый капор со множеством бантиков и ленточек. Но тогда она уже гримасничала, высовывая мордочку из-за борта паль­ то Гаврилыча. С началом морозной сибирской зимы шарманка Гаври­ лыча на улицах и во дворах города звучать переставала. А ребята, не­ смотря на приход новых забав,— санки, ледяные горки, лыжи с вож­ жами-веревочками, коньки,— нет-нет да и, насупившись, не желая вы­ давать друг другу своих чувств и тревоги, вроде бы мимоходом, заводи­ ли между собой скупой разговор: — А у Гаврилыча, видать, ручка у шарманки примерзла, не кру­ тится. — Вместе с Фенькой на печку залез. Бока греют. — А может, в теплые края подались? Там Феньке в аккурат и ме­ сто. Ну и приживутся. Но тут кто-нибудь не выдерживал и срывался со «скупого» тона: — Закрой каркалку! Как это — «приживутся»? А мы?! И Гаврилыч будто чувствовал и понимал это ребячье «мы». Только начинало пригревать мартовское солнышко, как снова на перекрестках и во дворах раздавались знакомые звуки, а Фенька из-за пазухи Гаврилы­ ча кивала головой в ленточном капоре, делая то веселые, то грустные ро­ жицы, под оживленный шум ребят, не жалеющих по поводу встречи да ­ же самых своих заветных трехкопеечников и пятаков. Как-то в один из летних вечеров Кир на задах генеральской усадь­ бы сражался с ребятами в чижика. Издалека чуть слышно донеслись звуки шарманки. Чижик моментально был заброшен, и все ребята бро­ сились на встречу с Гаврилычем. Когда Кир сквозь ребячье окружение стал протискиваться поближе, его одернули: — Не мешай! Не видишь, Гаврилыч по заказу играет? Мальчишки и девчонки стояли смирно широким полукругом, а на