Сибирские огни, 1974, №4

звал «романтикой героизма», что автор «с искренней влюбленностью рассказывает о Дальнем Востоке, о Колыме, о Чукотке, о героике этого сурового края и, главное, о его людях». Скажем прямо: за исключением «романтики героизма» и точности географи­ ческих названий, подобная рекомендация ничего большего не сообщает, а лишь бук­ сует нй одном месте, накручивая на «роман­ тику героизма».еще и «героику этого суро­ вого края» с (Приплюсованной к ней «искрен­ ней влюбленностью», как будто предполага­ ющей существование иной, маловероятной, «неискренней» влюбленности. Поэтому обратимся к стихам. Они, дейст­ вительно, наийсаны с влюбленностью, вы­ страданной и отличающейся от просто влюбленности большей силой чувств и в то же времд мужественной сдержанностью. Не причудливая цветистость поэтических фраз и .речений, а неторопливое, обдуманное и взвешенное повествование, тяжеловатый шаг слов, где ощутимо не только желание, но и необходимость рассказать о виденном и пережитом,-—■ вот чем в первую очередь бывает озабочен автор. ...Северный перевал с неожиданным на­ званием «Подумай». Было врем я, когда он, «суровый и капризный», грозил гибелью шоферам. Но люди «отыскали новый, коро­ че и удобней путь». И перевал стоит, тоскует, И вспом инает, словно сон, Т у ж и зн ь ки п у ч у ю , лю д скую , В которой нужен был и он. Здесь, кажется, можно я остановить сти­ хотворение — ведь людям перевал больше не нужен, а его название «Подумай», пре­ дупреждавшее прежде шоферов об опасно­ сти, теперь уже обращено к нему самому — «подумай, мол, о том, каким (Плохим ты был для нас!». Все. Поэт может поставить точ­ ку. А он медлит и, чуть продляя стихотво­ рение, восклицает: «Как хороши должны быть люди, чтоб перевал грустил о них!». В этом, очень душевном, восклицании— не только восхищение людьми, здесь разгора­ ется искра надежды, возникает мысль о но­ вых возможностях служения перевала лю- д я — уже не сурового и капризного, а возвращенного к активной, кипучей жизни. На Севере героизм преодоления внезапно возникающих, нередко смертельных препят­ ствий — необходим. Без него никогда Колы-, ма не стала бы для нас поистине золотой. Да и человек, не готовый к ежедневному подвигу, не способный заслонить собой в беде товарища, не смог бы выжить в суро­ вых условиях Севера. Именно так выгля­ дит правда о далеком крае, о котором поэт, испытавший его ледяное дыхание, имеет полное право сказать: «Если вы носом чу­ котскую землю не рыли,— вы не знаете, что такое южак...» Поясняя, что таким сло­ вом, «безобидным, нежным, словно музыка моря в ушах», на Чукотке зовут огромной силы ветер, автор далее точно и вырази­ тельно рассказывает: В девять утр а откры вал ась районная партко нф е рен ц ия, А в восемь тридцать м ы из го сти н и ц ы выш л и втроем... И не успел и ш а гн у ть и оглядеться мы, К а к услы ха ли : гр озно гр о хо ч е т неистовы й гром Словно все, с ко л ь ко есть их, гром а собрались воедино, И над городом этим устр о и л и свой тарарам. Гр охотал и ж елезны е кр ы ш и , а казал ось — от полю са льдины Гром оздятся на берег и п р у т по окр е стн ы м горам. Безусловно, подобная ситуация почти фан­ тастична для мест с благодатным климатом, где ничего не стоит вовремя явиться на районную партконференцию. Но совсем не просто сделать это там, где — гром а все гремели, а ю ж а к все ревел, не слабея. И ц е по ч ка м и к кл у б у делегаты п о -п л а с ту н с ки ползли. Ш оф ера автобазы, го р н я к и «Ком сом ольского» и «В алькумея». П а стухи и геол оги — следопы ты ч у к о тс к о й земли В девять ровно откры л а сь районная партконф еренция. В с в е ж и х ш р а м а х и ссадинах на тр и б у н у всходили они.., Нет, не только партийная дисциплина бе­ ла в данном случае людей. Случись неожи­ данно нечто похожее в каком-нибудь из иных городов— не открылась бы вовремя конференция. Конечно, люди и там стара­ лись бы не опоздать. И все же многие из них, если не большинство, не подготовлен ■ные’ к такого рода испытаниям в силу уко­ ренившейся привычки к менее опасной и более размеренной жизни, не пришли бы... Сейчас немало пишется и публикуется стихов и песен о любви к России, к тому или иному ее краю. Разумеется, желание любого поэта выразить свою любовь к Ро дине можно только приветствовать. Одна­ ко необходимо, чтобы сильная любовь на­ ходила и соответственное художественное воплощение, вылилась бы в слово весомое и зримое, волнующее неизмеримо больше, чем обращения типа: «Люблю тебя, Рос­ сия»; «Зову тебя Россиею, единственной зову...» и т. д. Здесь невольно хотелось бы согласиться с другим поэтом, который, тре вожась за обилие таких довольно расхожих и ни к чему вообше-то не обязывающих признаний, вынужден был воскликнуть: В любви Р оссии не кл я н утся , к а к не кл я н у тс я матерям! Не декларируют своей любви к Северу и герои Петра Нефедова. Такая любовь жи­ вет в них и проявляется естественно — во взглядах, в делах и словах: