Сибирские огни, 1974, №4

156 э. шик бурную эпоху коллективизации, выхватывая и из этого времени немало точных, порою драматических, я иногда и смешных для сегодняшнего читателя деталей. Случилась «в избе деда Дементия контрреволюция,— с иронией рассказывает автор.— Несколько хозяев загуляли и забыли, что должны вез­ ти сдавать по разверстке хлеб». Мало того, «сват под конец второго дня одичал вдруг и, растягивая мехи, рявкнул...» злую частуш­ ку .против сельских активистов — «перегиб­ щиков» Мунехина и Ерохина. Надо ли говорить о том, что эти и подоб­ ные им эпизоды содержат в себе не только большой заряд юмора,— они часто весьма точно передают особенности своего време­ ни, помогают нам понять, почувствовать его аромат. Наконец, ироничная и веселая повесть «Толя, Коля, Оля и Володя здесь были», вроде бы и не претендующая на какие-либо серьезные обобщения, все-таки, кроме целой эпопеи непритязательных приключений ту­ ристов, чрезвычайно лаконично представля­ ет нам множество характеров. А ведь ничто не способно столь ярко раскрывать время, как точно схваченные человеческие харак­ теры! Если очеркам, новеллам, повестям совсем не обязательно быть веселыми, го юмори­ стические рассказы должны быть смешны­ ми. Право, эта фраза по своей сути напоми­ нает известную всем: «Волга впадает в Кас­ пийское море». Но давайте всмотримся в поток развлекательных юморесок и баек и, положа руку на сердце, признаемся — гак ли редки случаи, когда при чтении юмори­ стических рассказов не возникает не толь­ ко смеха, но и намека на улыбку? Рассказы Н. Самохина всегда смешны. В чем дело? Во-первых, лучшие произведения писателя всегда затрагивают актуальные и значимые проблемы действительности. Во- вторых, некоторые авторы уповают больше, говоря словами Салтыкова-Щедрина, на «наружный комизм», а он никак не спосо­ бен заменить главное в юмористическом рассказе — е.го содержание, его внутреннюю, так сказать, сюжетную насыщенность. Ко­ нечно же, и у Н. Самохина мы найдем не­ мало описаний, реплик, деталей, которые смешны сами по себе. Чего стоят, напри­ мер, «низкорослый гаденький мужичок, обес­ силевший от рассыпухи», или персонаж, ко­ торый «виляет глазами» либо смотрит «топ­ леными глазами», или тот правдолюбец (чи­ тай — злопыхатель), что пишет о своем со­ седе — «такой стал, извиняюсь, хрящ что об него кирпичи ломать можно». Другой ха­ рактеризует своего недруга еще более лако­ нично: «Вор! Пробу ставить негде». И тут ж е авторская характеристика незадачливой компании: «Выражение лиц у них было та­ кое, словно им только что поднесли по сто­ ловой ложке скипидара». Однако комический эффект рассказов Н. Самохина отнюдь не в этом. Возьмем, скажем, рассказ «Всевозможные блага». Здесь, как и во многих других произведени­ ях писателя, мы находим по сути эмоцио­ нально-нейтральные описания: «Дерево, усыпанное грецкими орехами по три рубля за кило»; «Торчали из земли бамбуковые удилища по два пятьдесят штука»; «На де­ реве торчали настоящие полуторарублевые мочалки в доброкачественной зеленой упа­ ковке». Комический эффект здесь возникает лишь в связи с содержанием рассказа. Дело в том, что так вот наслаждается красота­ ми природы на юге один из экскурсантов. Получает все это и достойное завершение. В конце концов «Степан Петрович не выдер­ жал. Он приотстал от экскурсии, торопясь и нервничая, отломил четыре мочалки, за ­ вернул их в газету и, оглядываясь, побежал к выходу из дендрария». Чаще всего комический эффект рассказов Н. Самохина кроется в несоответствии меж­ ду делами и убеждениями персонажей с сутью дела, что ярче всего проявляется, в бытовом реалистическом рассказе. Нельзя не согласиться с Л . Ленчем, который отме­ чал в предисловии к книге «Мой знамени­ тый двойник» влияние М. Зощенко на твор­ чество сибирского юмориста, при этом Ленч считает это влияние плодотворным, «потому что оно не превращается в прямое подраж а­ тельство». В самом деле, разве не комична сама си­ туация в рассказе «Строгач», когда разгиль­ дяю справедливо вкатили «строгача», а по­ том те же люди окружают бездельника со­ чувствием и состраданием, всячески спо­ собствуя дальнейшей легкой жизни нака­ занного? Естественным представляется сказать ду­ раку, кто он на самом деле. В одном из своих фельетонов «Четвертый тост» герой Н. Самохина прямо провозглашал: «А так и быть. Не пить и не чокаться. И открыто говорить Иванам Ивановичам все, что мы о них думаем». Но другое дело — юмористи­ ческий рассказ, который называется «Ненор­ мальный». Герои его с осуждением говорят, что вог, мол, чудак, кретин этот, взял и «выбухал дураку Фукушанскому, что тот ду­ рак». И этим достигается комический эф­ фект. Не менее комична и ситуация рассказа «Что такое хорошо». Каждый из персона­ жей уверен, что делает свое дело прекрас­ но. Прораб искренне верит, что будущие жи­ тели дома, который строит его бригада, ска­ жут сердечное спасибо, а портной лоснится от гордости, что изделия его мастерской представлены на выставке. А вот с в о ю квартиру нельзя белить той известкой, что идет на объекте: «облетает, холера»; шить с е б е брюки тоже не следует в прослав­ ленной мастерской: «сведу-ка я тебя к од­ ному старику»,— советует своему другу ма­ стер. Некоторые из рассказов Н. Самохина строятся как пародии на достаточно рас­ пространенные явления. Во «Втором колоб­ ке», например, остроумно высмеиваются за ­ штампованные «поисковые» рассказы. Пове­ ствование здесь ведется по законам этого ж анра: неожиданно (утром жена пекла лю­ бимые коржики) исследователя осенила мысль, что Бабка в известной сказке могла ведь испечь два Колобка. Какова же участь второго? И вот исследователь уже в пути. Ответ на этот вопрос могут дать только