Сибирские огни, 1974, №4

(1970), «Три прекрасных витязя» (1972), «Мой знаменитый двойник» (1972). Как ви­ дим, десять с небольшим лет работы в ли­ тературе дали немалые результаты. Когда читаешь книгу за книгой Н. Самохина, хо­ рошо чувствуешь и то, как крепнет мастер­ ство писателя, как наполняется все более ощутимым содержанием каждое слово и об­ раз, насколько многоцветней и, если хоти­ те, серьезнее становится юмор писателя. . Творчество Н. Самохина дает богатый материал для размышлений о юморе и са­ тире в литературе сегодняшнего дня. И все- таки до обидного мало сказано критикой о творчестве писателя-сибиряка. Две-три га­ зетные рецензии на некоторые из вышедших книг, прдбадривающая реплика на шестна­ дцатой странице «Литературной газеты», мини-отклик в журнале «Смена»» на мос­ ковское издание рассказов Н. Самохина и наиболее полная, обстоятельная и интерес­ ная рецензия Э. Фоняковой «Смех — дело серьезное...», появившаяся несколько лет тбму назад на страницах журнала «Сибир­ ские огни»,— вот, пожалуй, и все. А между тем, нет недостатка в сетованиях: «Веселых книг ныне мало, а сатирики и вовсе переве­ лись». В каких только вариациях не услы­ шишь эту фразу! А книг таких пишут нема­ ло и издают порядочно. Веселые жанры за ­ нимают свое достойное место и в периоди­ ческих изданиях Сибири. Творческая дея­ тельность Н. Самохина немало тому спо­ собствует. Совсем недавно писатель высту­ пил еще и как составитель интересного сборника юмористических рассказов моло­ дых авторов Сибири. Как говорится в крат­ ком предисловии к книге, «всех их объеди­ няет любовь к юмору и похвальное стрем­ ление вызвать веселую улыбку хороших лю­ дей и кривую ухмылку — у тех, кто оказал­ ся объектом сатиры. Именно надеждой ав­ торов на to, что эта книга уменьшит число недостатков, еще встречающихся подчас, и объясняется название сборника — «Извле­ чение с корнем». Поэтическая одухотворенность, мягкая умная ирония, цепкая наблюдательность, зримо проявившиеся в первых рассказах Н. Самохина, находят свое развитие в очер­ ках о молодых строителях Красноярской ГЭС, речниках Оби («В стране Дивного- рии», «Обь — дорога»), в недавно увидев­ ших свет на страницах журнала «Сибирские огни» «Рассказах о прежней жизни», пове­ сти «Толя, Коля, Оля и Володя здесь бы­ ли». В очерках «В стране Дивногории», «О бь— дорога» есть все, что обычно находим в лю­ бом очерке или репортаже о делах наших современников — самоотверженные герои, проблемы и их решение, цифры и факты, ин­ тервью с комсомольскими и партийными ра­ ботниками. Но еще здесь щедро рассыпаны блестки юмора, иронии и самоиронии. «...Потом в Дивногорске, в той самой зна­ менитой гостинице, с живым уголком, попу­ гаями и аквариумом, мне открылась одна истина,— повествует автор.— Я робко за ­ икнулся об отдельном номере. — Отдельных нет,— ответила админист­ ратор.— И не предвидится. Я еще более робко намекнул на свою профессию, требующую уединения. — А-а! — сказала администратор,— У нас полгостиницы с такой профессией. И тогда я понял свое заблуждение: н е в е ­ ликие стройки существуют для писателей, а писатели — для великих строек. Понял и успокоился». А вот автор с усмешкой рассказывает о маленьких неудобствах большого комфорта­ бельного теплохода. Одно из них связано с адским устройством — динамиком, замуро­ ванным в настольную лампу. Лампу выклю­ чить можно, а динамик — нет. И вот в лю­ бое время дня и ночи он может заговорить утробным голосом, оттого-то пассажиры и смотрят на него «с суеверным ужасом». Другие неудобства проистекают от иного: «По утрам в каюту, с широчайшей улыб­ кой, но без стука, входит горничная-матрос, или, по-сухопутному, уборщица. На вопрос: «Почему ж е не стучите?» — она по-свойски отвечает:— Тю! Вы ж без жен. Ага! Значит стук — привилегия семейных пассажиров. Ясно... Вы вспоминаете, как вчера эта тетя при­ несла вам непросушенное, застиранное бе­ лье и как другая, повыше чином, кастелян­ ша, что ли, ляпнула: «Ишь, с рюкзаками, а прут в первый класс». Одно к одному: вспо­ минается и злой мальчик с «Барнаула», и неласковая официантка. И все подытоживается банальной пережи­ точной мыслью — «Безобразие! За мои-то деньги!». Все эти житейские явления, случаи, фак­ ты поданы на грандиозном фоне строитель­ ства и созидания. Не случайно и жанр этих произведений определен хотя и шутли­ во, но точно — «репортажи — с восхище­ ниями и размышлениями». Есть чем восхи­ щаться, есть над чем и поразмыслить. Так повествование, где явственно ощутим поло­ жительный идеал, оказывается не только весомым, но и веселым. Словом, писатель своими очерками дает совершенно опреде­ ленный ответ на вопрос: «Можно ли о серь­ езном писать весело?» Иную задачу решал автор в «Рассказах о прежней жизни». «Я с грустью думаю,— писал он в предисловии к ним,— что вот уходят один за другим старики, а вместе с ними память о той, прежней жизни, так не похожей на нашу. О жизни, в которой чуд­ но переплетались разумное с нелепым, ге­ роическое с низким, смешное с трагиче­ ским». В рассказах этих Н. Самохин выступает чаще всего как бытописатель, бережно и точно передающий многие и многие подроб­ ности жизни сибирского села на протяжении нескольких десятилетий. Чего только не ка­ сается автор в этих новеллах! В пеструю предреволюционную сумятицу разгулявший­ ся батюшка-бунтарь в один прекрасный день вдруг врывается на тройке-в длинную деревенскую улицу и распевает под гармош­ ку, шокируя своих прихожан: Б ога нет, царя не надо! В о л га-м атуш ка река!.. Цамять стариков проводит нас и через