Сибирские огни, 1974, №4

От Кукино они поехали на Петушки широкой просекой и дальше через Ржавое болотце, дно которого плотно застелено бревнами. Того, кто не знает эту гать, Ржавое болотце отпугивает, и на Петушки ездят немногие, хотя лес здесь мало тронут рубкой и богат брусникой, кедро­ вым орехом. Леонид уверенно проехал болотце, поднялся на сосновую гриву и, присмотрев широкую поляну, остановил мотоцикл. — Все! Прошлым годом мы здесь почти два ведра набрали! — сообщил он. — Эка невидаль — два ведра,— весело отозвался Георгий Васильевич. Он вылез из люльки. Расхаживая онемевшую спину, кряхтел, щурил ослезенные ветром глаза и тихо, незлобиво поругивался. — Вот, язви тя... В этой тарахтелке хуже, чем в теплушке. Там хоть полежать можно... — В следующий раз я мягкий вагон, попрошу,— пошутил Леонид. Он достал из багажника корзину и алюминиевый бидон. — Будешь отдыхать или собирать? — обратился он к отцу. — А как же! Для чего мы сюда припороли? Вот сейчас очки на­ цеплю и посмотрю, на какую ягоду ты меня привез... Брусничник густо покрывал желтый от старой хвои подстил леса, но ягода краснела редко. Видно, здесь раньше их побывали люди и яго­ ду обобрали. Та, что осталась, вызрела крупной и краснела тяжело, соблазняюще. Герргцй Васильевич опустился на колени, набрал горсть брусники, разглядывал ее в ладони, сдувал хвойные иголки и сор. — Брусника в наших лесах — царь-ягода...— взволнованно сказал он. — Какая здесь ягода? Пошли дальше! — Ну ты ступай, ступай... Я здесь побуду,— видя, что Леонид ждет, сказал Георгий Васильевич. Оставив отца, Леонид спустился в темный мшистый распадок, сплошняком заросший влажным пахучим багульником. На редких коч­ ках, как на ниточках, проглядывали россыпи клюквы — ягоды крупной, но еще зеленой. Леонид поднялся на другую сторону распадка к сос­ нам. Здесь ягода была меньше тронута, и некоторое время он ползал но склону распадка, кидал бруснику в корзину, но скоро ему надоело. Он-шообще нё любил собирать ягоду, считал это не мужским занятием. Брусника едва покрывала дно удручающе большой корзины, и, чтобы заполнить ёе доверху, надо было затратить не один час. «Кузовок выдала по правде»,— усмешливо подумал Леонид о жене и поднялся на ноги, решил вернуться к отцу, посмотреть, как у него идут дела. Бор здесь был не густой, но чистый, без зарослей кустарника и проглядывался далеко в глубину. Ощущая под ногами мягкую и какую- то нежную податливость мха, Леонид неторопливо прошел: распадок и еще издали увидел Георгия Васильевича. Он сидел без шляпы и пиджа­ ка на толстой колодине неподвижно, углубленный в какие-то свои думы, и, наверное, не слышал шагов Леонида. Когда-то в этом месте прошел огневой пал, и снизу стволы сосен подгорели, обуглились до черноты. От этих стволов и темно-коричнево­ го опада под соснами было темно, отчего непокрытая голова и рубаха Георгия Васильевича показались Леониду еще белей, и в этом было что-то тревожное, потайное в своем контрасте и согласии — останов­ ленном и завораживающем. Запрокинув голову, Георгий Васильевич еидел с закрытыми глазами, и у Леонида мелькнула мысль о том, что отец приехал с ним попрощаться, и вот он его видит в последний раз.