Сибирские огни, 1974, №4

Я же тебе говорил: билеты на трибуны еще за пять дней распро­ дали. А полиция? Полиции платить нужно. Отец дергает Кира за ботинок. — Не зевай, вроде, зачинать хотят! На зеленое поле ипподрома выползло что-то похожее на большую стрекозу, сделанную из струганых палок и серой мешковины, такой же, как отцовские штаны. У «стрекозы» — крылья в два ряда, между .ними — палки, а вместо ног — четыре велосипедных колеса. Ее катили три мужика: один держал за хвост, двое по бокам, за концы крыльев. Сразу все кругом успокоилось: и ругачка, и толкотня. В наступив­ шей тишине только и послышался чей-то вопрос, не получивший ответа: — А ежели намокнет? Не подымется?! Но те, кто выкатил «стрекозу», угадали. Дождь перестал. Тучи раз­ бежались, и солнце ярко осветило землю. Отец глухо забубнил то ли Киру, то ли себе: — Это и есть, значит, ероплан... А перед аэропланом уже появился дядька в блестящей кожаной куртке, такой же шапке и в длинных кожаных перчатках. Для чего-то он стал кланяться в разные стороны, а потом полез между палок-поперечин и уселся на свое место, ни дать ни взять, как торговец квасом на при­ стани в жаркий день, под полотняным навесом. А дальше началось... Аэроплан загудел, проирыгал по траве несколько саженей и... ото­ рвавшись от земли, большой ширококрылой серой птицей поднялся вверх. Вначале он, кренясь набок и выправляясь, сделал над ипподро­ мом один за другим два круга, а потом выписал огромную восьмерку. Народ зашумел, захлопал в ладоши. Отец повернул голову к дяде Леонтию. — Это, значит, и есть самые эво-лю-ции? — Должно быть, не все. Посмотрим дальше, подождем. А аэроплан опустился, чуть-чуть не коснулся колесами земли и снова взмыл в , воздух плавным волнистым зигзагом, а потом, сделав еще один круг, опустился как раз против разукра­ шенной беседки. Кожаный дядька вышел на траву и снова стал кланяться туда и сюда. Тут началось такое, что Кир за­ шатался на отцовском плече: вся круговая толпища народа заорала «ур-ра!», замахала руками и зонтиками, в воздух полетели кепки, со­ ломенные шляпы, фуражки и картузы. Но сразу же вместе с ними в разных сторонах ипподрома взлетели и раздуваемые ветерком понеслись над народом сотни разноцветных небольших листков. Один из них, кружась, подлетел прямо к Киру. Он было протянул руки, чтобы пой­ мать, но листок перехватил муж визгливой барыни. Интересно, что еще обещают? — И тут же, как ожегшись, ском­ кал и бросил листок под ноги'.—И совсем не реклама, а — чистей-шая прокламация! Воспользовались случаем. Действительно: где полиция? Где-то редко и вразнобой стали раздаваться свистки городовых. Люди, передавая друг другу упавшие шапки, успевали ловить яркие ли­ стки. Снова началась толкотня. Кожаный дядька-авиатор стал было забираться на свое место в аэ­ роплан, но быстро спустился, поднял над головой руку в перчатке, по­ махал ею неведомо кому: то ли барыням в беседке, то ли тем, кто у за­ бора ловил разноцветные листки,— и ушел с зеленого поля. Народ стал тесниться к выходам. Отец, не спуская Кира, присел, подобрал скомканный барином голубой листок, расправил его и за­ бурчал: Заарестуют дуроломов! Этакое дело да при полном многолюд­ стве учинили,— И он рывком сдернул Кира с плеча: