Сибирские огни, 1974, №3

— К покойнику,— отозвался Сенька. Считая, что нечего стесняться Аньки-дурочки, спросил о ней: — Давно она рехнулась? — Нет в тебе, Семен, жалости,— попрекнул Яков. — С чего она все-таки?— спросил Сенька примирительно. — Мужа взяли на германскую. Так и с концом. Ближе к семнадцатому приходит бу­ мага на розыск как дезертира. (Анька-дурочка подняла голову). Ешь-ешь, Анна. Ее таскать — где мужа прячешь? С обыском приходили. Да раз, да другой — нет. Опять таскать. Так и дотаскались. Эх, а лет-то, моложе тебя, поди. Анька-дурочка дохлебала окрошку, спрятала корку хлеба и встала, отрыгаясь от сы­ тости. Яков подошел за блюдом, Анька шагнула в сторону и наступила на шапку, остав­ ленную нищим. Подняла ее, вдруг замычала, стала нюхать и жестами просить шапку у Якова. Мол, спать, мол, вместо подушки. — Бери, бери, — ласково сказал Яков — бери, не бойся, Анька-дурочка, снова крестясь и кланяясь, ушла. 7 Прон вынул из петли замок, отбросил засов. Анатолий проснулся. Прон, напрягая в темноте зрение, спросил: — Сидишь? Анатолий тоже сощурился, привыкая к свету. — Нет, дрова рублю. Прон сел на порог клети: — А дрова умеешь рубить? Вот скажи, когда березовые лучше колоть, утром или вечером? Летом или зимой. — Здороваться надо,— сказал оклемавшийся ото сна Анатолий. Он увидел в откры­ тую дверь тополь, весь в шубе серого снега, похожего на раздерганный войлок.— А, Прон? Почту привез? — От хрена уши,— ответил Прон,— а не почту. Ты вот спал и не знал, что был под замком. Запирал я тебя. Дай-ка,— он быстро нагнулся и взял с изголовья председатель­ ский наган. — Дальше что? — сказал Анатолий. — У меня такой же был в фельдъегерях, отобрали, тебе отдали. Тебе доверили правильно. Мне б лошадь не убить. Прон помолчал, глядя, как насторожился председатель. — Молод ты. Зла на тебя нет, мужики о тебе плохо не говорят, а шел бы ты от нас. Иди и всем закажи приходить. Мужики, мол, сами разберутся и хозяев им не надо. Так я понимаю новую власть. — Почту, значит, не привез. —Значит, не привез. Соберитесь вы все в одно место и писать вам друг другу не надо будет. Я серьезно советую—уходи. — Я тебя арестую,— сказал Анатолий. — Давай, арестуй. Милицию зови. Так пойдешь или нет? — Подумаю. — Анатолий сел поудобнее. Прон достал папиросы. — «Дюбек»,— сказал он.— Ты думаешь, мужики всю жизнь будут махорку Дурить? Спички Лапшина горят, что солнце и луна. . — Не курю. — Как же ты без курева с мужиками говорил? — Как с тобой, так и с ними. — Наган я тебе верну, чтоб без утраты, а то не отчитаешься.—-Прон курил нето­ ропливо, следя, чтоб не заронить искру.— Вот скажи, в одном месте ждут дождя — нет, а рядом льет. Рядом! В версте. Почему? Анатолий сидел спокойно, не отвечая. — Я ведь тебя не в первый раз вижу. Не забыл, как ты на станции орал: лоша­ дей! Лошадей! То-то и есть, что лошади, коней не осталось. Заездили.