Сибирские огни, 1974, №3

дорогу, с трассы дальнего перехода газопровода через реку до поселка строителей, Лозневой думал о доме, жене, детях и своей не очень ск ла д ­ ной жизни. В тайге, где должна пройти трасса северного газопровода, ютилось полдюжины голубых жилых вагончиков с надписями «Главгаз СССР», землеройная техника, трубоукладчики, штабеля труб, бочки с горючим, кучи битума, рулоны бумаги и эта контора участка, которая была одно­ временно и его жильем. Она ра зм ещала сь в рубленой крестьянской из­ бе. Ее купили в деревне Выселки, километрах в сорока от трассы га зо ­ провода- Избу разобрали , погрузили на тракторный прицеп и привезли сюда. В ней две комнаты. В одной жил Олег Ваныч — т ак все звали его на стройке, там же был у него и кабинет, а в другой размещались все технические службы участка. Когда Лозневой вошел в контору, шел девятый час вечера. «Значит, пробыл на трассе больше двенадцати часов»,— отметил он. ...Лозневой читал письмо жены, читал и чувствовал, как к аждо е ее слово гнуло его к земле, что-то обрывалось и навсегда уходило из его души. Дочитал до конца и сейчас же начал заново. И вдруг ему стало не хватать воздуха. Такого с ним еще никогда не было. З а с т ави л себя встать, подошел к окну и, распахнув его, присел на подоконник. Мучи­ тельно думал: «Как же т а к можно?» Р а я на девять лет моложе, но он не чувствовал этой разницы. После того, как появились дети, особенно в последние годы, разница исчезла совсем... Нет, дело не в годах... Что же делать? Бросить все и лететь з а в т р а в Ленинград? А что там?.. Что же делать?.. И Виктор з ас трял где-то. Он глянул на часы — было почти одиннадцать. Пятый час ездит. Мог бы уж е и вернуться. Но по этим дорогам может и до утра прома ­ яться. Подошел к тумбочке, достал бутылку, з а д е рж а л ее в руке и прочитал вслух надпись на этикетке: — Спирт питьевой. Сунул бутылку в тумбочку и опять начал ходить по комнате. В откры ­ тое окно, через мелкую металлическую сетку, пахнуло вл ажным ветром и глухо зашлеп али капли дождя. Прошел в угол, где стояла койка, при­ сел. Только сейчас почувствовал, ка к смертельно устал. Стащил сапоги и откинулся на спину, закрыл глаза. «Хорошо бы сейчас уснуть, а з а в т ­ ра обнаружить, что все это сон». Он л еж а л не шевелясь, прислушиваясь к себе, обдумывая свою жизнь. В сорок пять ее нельзя начинать заново.. Сорок пять, ка к ни верти, исход жизни, и от этого никуда не денешь ­ ся. Конечно, судьба могла и не т а к густо сыпать на него свои удары . Д а ведь об этом только гадать можно. К кому она из его военного поколе­ ния была благосклоннее? ...Ему исполнилось семнадцать. Он окончил десятый класс. В суб­ боту у них в школе был выпускной вечер. Д о рассвета бродили по В а ­ сильевскому, захмелевшие, не столько от пива, сколько от сознания сво­ его неожиданного повзросления — ведь з а в т р а начинается новая, с амо ­ стоятельная жизнь. Он уж е решил свою судьбу. З а в т р а несет докумен ­ ты в мореходку. С этим тревожно-сладостным чувством Олег за сып ал ранним воскресным утром 22 июня сорок первого, а проснулся, когда по всей западной границе гремела война- Через две недели он был в армии. Осень и зиму пробыл в Вологде, а весной их отправили на фронт...