Сибирские огни, 1974, №3

В лесу, вблизи верхних складов заготов­ ленной древесины, лесорубы пускают в пере­ работку^ пихтовые лапы — получают из них хвойно-витаминную муку для сельского хозяйства и масло. Возле нижних складов выжигают уголь. На него идет не имеющая сбыта береза. Не остаются гнить даже пни. Пословица «Пень смирен, да что в нем?» уходит в про­ шлое. На Решет,инском канифольном заводе (Красноярский край) «усредненный» пень дает 130 килограммов канифоли, 35 — ски­ пидара и 8 — флотационного масла. Лесорубы нынче не те — выросли вместе с отраслью в борьбе за индустриализацию лесоповала и вывозки. Им очень много да­ но. И все же надо поддерживать их, за­ щищать. У лесорубов нет ПОЛНОЦЕННОЙ И ПОВСЕМЕСТНОЙ стыковки с деревообра- ботчиками — с теми, кому полагается тру­ диться с ними параллельно рука об руку. Лесорубы пилят деревья поперек. А дерево- обработчики предпочитают те же самые де­ ревья пилить по преимуществу повдоль. И непременно в городе. Так далеко зашло у них разделение труда. Деревообработчики отстали, не имеют не­ обходимого набора мощностей. Взять про­ изводство древесноволокнистых плит (дан­ ные за 1969 год). Из тысячи кубометров за­ готавливаемой в нашей стране древесины потребители могли получить 504 квадрат­ ных метра плит, а в Канаде — 1080 метров, в Финляндии — 1520, в США — 2125, в Швеции — 3920 квадратных метров. Достижения работающей на деревообра- ботчиков науки пробиваются на лесозаводы и комбинаты медленно, слишком медленно. Химико-механическая обработка древесины, чисто химическая — так ли широко приме­ няется она? В частности, плиты из опилок и того хлама, который известен под назва­ нием п о р у б о ч н ы х остатков, — где они? Из вывезенного в город бревна у дере- вообработчиков каким-нибудь изделием ста­ новится едва ли четвертая часть его, ос­ тальное идет в распыл. Заглянем на Красноярский деревообраба­ тывающий комбинат. Это головное, в своем роде, предприятие, крупнейшее в стране, числится в разряде опытно-показательных. Оно поставляет древесно-стружечные пли­ ты для всех мебельных фабрик края и даже отгружает на экспорт. Стружечные, подчеркиваю. А стружка — что такое? Так себе, мусор. Красноярцы вы­ возят ее на свалку и платят деньги сторо­ жу, чтобы она там—не дай бог!— не вспых­ нула от чьей-нибудь случайной папиросы. И «наматываются» на стружку расходы — транспортные, охранные и т. д. На плиты же вырабатывается стружка специально. Так требует технология. Это ли не издева­ тельство над идеей углубленной переработ­ ки древесины? То, что происходит на гигантах экспорт­ ного лесопиления в Маклакове и Енисейске, может служить темой отдельного разговора о комбинатах в лесной отрасли. Комбинаты ли они? Что берут из специально отобран­ ных сортиментов? Одни лакомые кусоч­ ки. Как браконьеры икру из кеты. Все ос­ тальное, что может служить сырьем, полу­ фабрикатом или вспомогательным материа­ лом, вывозится за ворота. Все окраины Маклакова и Енисейска завалены щепой и опилками. То же самое и в Игарке. Эти комбинаты — всего лишь лесопилки. Выделим Енисейский. На нем—только рам­ ные потоки, только разделка древесины на экспортные пиломатериалы. Причина? Мин- леспром большую часть своих средств вкла­ дывал в лесозаготовку—для деревообработ- чиков ничего не оставалось. Строительство Енисейского лесокомбината потому и растя­ нулось па три десятилетия, он и сейчас го­ тов менее чем наполовину. Между тем поток древесины через пило­ рамы трех упомянутых предприятий всегда был внушительным. По отгрузке экспортной древесины Маклаково, Енисейск и Игарка всегда шли вслед за Архангельском, а в бу­ дущем они сравняются с ним и даже пре­ взойдут его. На Братском лесопромышленном комплек­ се можно было наблюдать перекос в другую сторону—в противоположную. Только пото­ му, что там отставало развитие лесопиле­ ния, для производства картона и целлюло­ зы вырабатывались те отходы, которые спо­ койненько гнили себе в Маклакове, Енисей­ ске и Игарке. К сожалению, подобных перекосов нема­ ло. Итак, лесорубы обязаны сеять лес за ле­ соводов. Они же обязаны разворачивать пе­ реработку добытой древесины за деревооб- работчиков: выпиливать шпалы, произво­ дить технологическую щепу, ширпотреб. Не успеют, сорвут план по сортименту, им сра­ зу же штраф, нагоняй. Так что стоит ли удивляться, что у них на пройденных квар­ талах сплошные перерубы, кучи сучьев и от- комлевок, тут и там зависшие деревья, дно сплавных рек вымощено бревнами в три-че- тыре яруса? У министерства лесной и деревообрабаты­ вающей промышленности, которому следо­ вало быть комплексным сверху донизу, нет комплексности в сфере производства, в руб­ ке и деревообработке. Нет у него и связей с лесоводами — таких, которые диктуются рачительным подходом в эксплуатации лес­ ных богатств. Все взвалено на одних -лесо­ рубов. Из-за этого у них запарки, они загна­ ны. В таких условиях какой может быть с них спрос? Признаки комплексности в современном представлении возможно обнаружить не между лесорубами, деревообработчиками и лесоводами, а только внутри замкнутых кол­ лективов лесорубов и, отчасти, лесоводов. Нынешние нижние склады прирельсовых леспромхозов в Сибири—разве они не мини­ комплексы? То, что возникает вокруг кон­ тор лесничеств, разве «е миникомплексы? Хотя те и другие уродливы, а о рентабель­ ности их просто не стоит говорить. Люди, болеющие душой за сибирский и дальневосточный лес, возмущаются: «Нигде не рубить! Варвары!» Или приходят в отча