Сибирские огни, 1974, №3

нит, но Анатолий смотрел вверх под козырек крыши — провода телефона были оборваны. Сенька спросил: — Так и будем тащиться? — Э! — крикнул Яков жеребцу и взмахнул свободным концом вожжей. Ж еребец для виду влег в хомут, но хода не убыстрил. — Не больно-то расторопится,— одобрил Яков.— Чувствует, что последний раз с хозяином. — Что т а к ?— спросил Анатолий. Яков хотел объяснить, что жеребца отнимают, но Сенька не дал, ткнул в спину. — Эх, мать-перемать не по-матерному! Ж еребец зарысил, но все равно берег силы. Сенька встал за спиной Якова, выхва­ тил из передка веревку, раскрутил над головой. Ж еребец рванул в скок. Сенька упал на сиденье, придавив Анатолия. Веревка хлестнула по Якову. Яков ругнулся, сдер­ ж ал жеребца, перевел галоп в быструю рысь. Замелькали березы. Сенька оглянулся. З а ними не ехали. «Все равно ведь проверит, точ-но проверит»,— подумал он о Шатунове. О том, что ему велено убить председателя, именно убить, убить безоружного, не в драке, не из мести, Сенька думал, что не думает, хотя именно эта мысль не давал а дум ать ни о чем другом. Ж еребец вошел в норму привычного бега, хомут не ерзал, оглобли стояли ровно, ступицы легко крутились на смазанных осях. Корки пыли, как льдинки, ломались под колесами, два пыльных ручейка стекали с колес и бежали за тарантасом. — Так что? — Анатолий повысил голос.— Лошадь, значит, забирают. — Это и есть! — крикнул Яков. — Не разговаривать,— оборвал Сенька. Анатолий сидел смирно. Сенька чувствовал, как выдувает из него хмель. Быть трез­ вым ему не хотелось. Наоборот, потом хорошо бы верить, что все сделанное было сделано в п ь я н о м /’ .неподсудном Сенькиной совести, состоянии. Анатолия знобило. Ветер, равный скорости бега жеребца, продувал его. — Чего брат-то от меня отвернулся? — крикнул он Якову. — А! — ответил Яков с досадой, отмахиваясь рукой. Жеребец подумал, что снова замахиваются на него, и прибавил рыси. — Где он сейчас? — С Шатуновым ушел. — Куда? — Молчать! — крикнул Сенька. Мягкие легковые рессоры подкидывали седоков. 21 Низовой ветерок качнул ветку полыни, ветка коснулась щеки Прона. Прон заж а л ветку в кулак, обдернул ее, раскрыл ладонь. На ладони остались матовые узкие листья полыни и еще молодые семена. Прон растер в ладонях зазеленевшие листья, поднес л а­ дони к лицу, как подносят их, когда умываются. Зап ах, горький, целебный зап ах полы­ ни, приник к ямщицким ладоням. Прон поднял голову. В ятку затапливало туманом. Еще оставались чернеющие проемы чистой воды, но и над ними протягивались белесые полосы испарений. Солнце село. Заречные заливные луга утонули в белом. Небо вдали темнело, сли­ валось с неразличимым отсюда сосновым бором. Ближе, на тракте, ctohj J четкие чер­ ные березы, свободно опустив отдыхающие ветви. Прон увидел и узнал вначале жеребца, потом брата на тарантасе. «Успел уж куда- то съездить»,— подумал Прон. Крикнул, его не услышали. Тогда свистнул, как давно не свистел, по-ямщицки разбойно. Ж еребец встал как споткнулся. Хомут полез на уши.