Сибирские огни, 1974, №2

76 ФРАНЦ ТАУРИН больнице. Кроме того, события разворачивались так, что излишняя — по мнению Димы — принципиальность Бориса могла серьезно поссорить его с Зиной Кунгурцевой. А это было только на руку Диме. — Тема благодарная,— продолжал Петушков.— Страна должна знать своих героев. — Послушай,— сказал Борис,— ты ведь первый начал раздувать это дело. Можешь ты мне объяснить, для чего это тебе понадобилось? Произошло все на твоих глазах, и ты прекрасно понимаешь, как прои­ зошло и почему? Почему же ты решил вывернуть все наизнанку? — Могу повторить, если недослышал. Страна должна знать своих героев. По-моему, я достаточно популярно излагаю. — Я тебя серьезно спрашиваю? — Я отвечаю вполне серьезно. Необходимы дополнительные разъяс­ нения? Пожалуйста! Что произошло и как произошло, ты знаешь. То есть ты знаешь голый факт. Теперь как его расценить? Можно так* на участке кранового хозяйстра, в смене прораба Петушкова развалена трудовая дисциплина. Поммашиниста Кунгурцева, вместо того, чтобы работать, катается на портале крана. По ее вине едва не произошла ава­ рия с человеческими жертвами. Как должно поступить в этом случае вы­ сокое начальство? Наказать Кунгурцеву и наказать Петушкова. Пра­ вильно? Правильно. Но мне лично больше нравится другая версия. А именно: поммашиниста Кунгурцева, рискуя собственной жизнью, пре­ дотвратила аварию с неизбежными человеческими жертвами. А то, что эта авария произошла бы по ее вине, — можно оставить, как говорится, за кадром. В таком случае, Кунгурцеву не наказывать надо, а вознести. Петушкова награждать не надо, но и ему плюс. В его смене произошло, и, так сказать, отблеск славы падает и на него. Теперь, надеюсь, понят­ но, почему мне больше нравится второй вариант? — Понятно, — сказал Борис. — Но тогда ответь мне еще на один вопрос. — Охотно. — Ты продолжаешь считать себя порядочным человеком? Петушков снисходительно улыбнулся. — Опять собираешься меня воспитывать? — Просто хочу знать, как ты понимаешь слово порядочность? — Устаревший термин. Что-то, знаешь, девятнадцатым веком отдает. — Нет, врешь! — сказал Борис. — Девятнадцатым веком не при­ крывайся. Ты любитель четких формулировок, так вот, я тебе сформули­ рую: порядочные люди чтут моральный кодекс. — Все чтут. — Положим, не все. Это, когда до коммунизма доживем. А пока не все. Из тех, что чтут — многие по необходимости. А порядочные — по совести... Впрочем, некоторые, по-видимому, вполне искренне считают, что служебное положение избавляет их от необходимости чтить мораль­ ный кодекс. — С тобой, Борис, говорить надо пообедавши! Петушков вытащил удочку, снял с крючка растопырившего плавни­ ки ерша, швырнул его в реку, отдал удочку Борису и сказал: — Для рыбалки ты не приспособлен, очень разговорчивый! Там то­ варищ Вальков уже икру мечет. Борис подогнал свою лодку к моторке и привязал на буксир. Перед тем, как запустить мотор, Петушков спросил Бориса: — Объясни мне, какого тебе черта надо? Что ты топорщишься, как ерш на крючке? — Человека калечите, вот что! — Какого человека?