Сибирские огни, 1974, №2

ИНАЧЕ НЕЛЬЗЯ 39 — Но как видно по всему, такая необходимость е с т ь ?— уточнил Петушков. — К сожалению, есть. Петушков как-то радостно улыбнулся. — А ты, знаешь, меня заинтриговал. Честное слово! С одной сто­ роны— необходимость, с другой стороны — к сожалению... Настаивать не имею права, могу только просить: ^нельзя ли сорвать покров с этой волнующей и загадочной тайны? — Можно,— сказал Борис.— Ты зачем...— он запнулся, не отыска­ лось сразу нужное слово,— ты зачем преследуешь девушку? — Прошу уточнить,— жесткая усмешка промелькнула на лице Пе- тушкова и тут же исчезла.— Хотелось бы знать, о ^акой девушке речь? И что значит, вообще, преследуешь? — Речь о Зине Кунгурцевой. — Ах, вот что!..— протянул Петушков, демонстрируя всем своим видом, что у него камень с души спал.— Вот ты о чем!.. Послушай, ста­ рик, меня просто удивляет весь этот разговор. Честное слово, удивляет! — А меня удивляет другое,— сказал Борис.— Меня удивляет твоя трусость. — Не понимаю! — вскинулся было Петушков. — Очень хорошо понимаешь. Но если требуется— поясню, Посло­ вица есть такая: блудлив — как кот, труслив — как заяц. — А ты полегче на поворотах. — Поворота еще не было. Это тебе надо сделать крутой поворот. И оставить ее в покое. — Это просьба? — Нет, это не просьба. Это предупреждение. Пока неофициальное, так сказать, товарищеское. — А еще какое будет? — Какое понадобится. Петушков попытался изобразить самую что ни на есть саркасти­ ческую улыбку. — Ну ты даешь, старик!.. Что, она жена твоя? Да хоть бы и же­ на!.. А может, действительно, жена? — Нет... не жена. — Так чего же ты взбеленился? Лакомый кусочек?., не отрицаю. Девочка что надо. Можно сказать, высокой кондиции. Первый сорт! Слушай, Петушков! — Да не лезь ты в бутылку! Я с тобой как мужчина с мужчиной. Подумаешь, велика беда, если девчонка проведет с кем вечерок. Ты как собака на сене: ни себе, ни людям. — Как тебе не стыдно! — Ну, вот что, старик. Если разговор переходит в плоскость высо­ кой морали, то изволь. Давай договорим всерьез! С этими словами Петушков встал со стула, прошелся из угла з угол как бы для того, чтобы размяться перед серьезной работой, повер­ нул стул спинкой от себя и уселся на нем по-кавалерийски. — Давай поговорим. Только сначала выясним: кто есть кто?.. Я, это уже ясно теперь, пошляк и циник, потому что называю вещи своими именами. А ты кто? Одно из двух. Или, как я, хочешь на елку влезть и не ободраться. Но тогда к чему весь этот шум и крик?.. Или ты просто страус!..Разгреб в песке ямочку и засунул голову. А задница вся нару­ жу торчит!.. — Теперь я тебя не понимаю,— сказал Борис. •— А ты поднатужься... Не получается?.. Помогу советом: у нее спроси, как она тебя понимает? — Это ты о чем?