Сибирские огни, 1974, №2

188 ЕВГЕНИИ РАППОПОРТ В некоторых упрощенность мысли вызывает декларативность, риторику. Но лучшие из них несли заряд высокой действенной си­ лы, они помогали громить врагов револю­ ции в Сибири и на Дальнем Востоке, В этом — их историческая роль, они и сегод­ ня, с высоты нашего времени, ценны как подлинные образцы боевой оперативности в литературе. Не напрасно большевистскую публици­ стику стихотворных фельетонов Сергея Третьякова высоко ценил В. В. Маяков­ ский. Сохранилось много тому свидетельств, но самое веское из них — в поэтическом обращении «Работникам пера и прозы, на лето едущим в колхозы» (1928): Вам, Третьяков, заданье тоньше, Вы — убежденный фельетонщик. Нутром к земле! Прижмитесь к бурой! И так зафельетоньте здорово, чтобы любая автодура вошла бы в лоно автодорово. Говоря о поэтической работе Сергея Третьякова в Сибири, нельзя умолчать о его текстах для песен. Одна из них была особенно популярна, ее распевали партиза­ ны, прятавшиеся в забайкальских сопках. Песню можно услышать еще и сегодня. Она написана в Чите в 1922 году. Есть в ней такие слова: * Буржуйское сердце в тревоге Забилось, как старый фазан, Когда по притихшей дороге Зашагали полки партизан. Особое место в читинском периоде твор­ чества Третьякова занимает цикл стихотво­ рений «Путевка». Впервые он полностью опубликован в сборнике Н. Ф. Чужака «Сибирский мотив в поэзии», изданном в Чите в 1922 году. В наше время с «Путев­ кой» происходят странные метаморфозы. Во всех почти справках о Третьякове цикл этот' называют то поэмой, то указывают на самостоятельное издание сборника стихов «Путевка», якобы выпущенного в Чите. Так, Б. Ростоцкий в статье •«Драматург- агитатор», помещенной в сборнике С. Треть­ якова «Слышишь, Москва?» (М., «Искус­ ство», 1966), на странице 209 сообщает: «Во Владивостоке выходит первый сборник его (С. М. Третьякова — Е. Р.) стихов «Желез­ ная пауза» (1919). За ним следуют сборни­ ки «Ясныш» и «Путевка», изданные в 1922 году в Чите». Ошибку повторяют в биографических справках к стихам Третья­ кова в «Антологии сибирской поэзии» (Во­ сточно-Сибирское книжное издательство, 1967, стр. 469), в «Антологии поэзии Даль­ него Востока» (Хабаровское книжное изда­ тельство, 1967, стр. 464). Сборник стихотворений «Ясныш» уже включал в себя весь цикл «Путевка» с ис­ правлением и дополнением некоторых строк и строф. В статье Н. Асеева «Сибирская бась о «Путевке» написано: «Стихи о Сибири С. Третьякова как раз дороги и ценны нам по тому свежему, ядреному аромату первого сибирского сне­ га, который бодрит и заставляет настора­ живаться от предчувствия перемены и климата, и пейзажа. Стихи эти — путевка, набросанная авто­ ром за время поездки его из Читы в Моск­ ву. Но это вовсе не «туристские», по выра­ жению Н. Ф. Чужака, снимки видов и пейзажей. С. Третьяков не только «озирал», он еще и просквожал эти горы и сосны, он видел, чего не видят сотни глядящих в окно ва­ гона». Цикл задуман как последовательный «охват» основных достопримечательностей Сибири. Он начинается стихотворением «ДВР»: Падей донья. Заимок чад. Хутора чалдоньи, Нахохлясь, молчат. Все на запад движется поезд, и откры­ ваются взору читателей «кривые губы бере­ гов» Байкала, многочисленные подземные тоннели за «свирелями рельс», все новые пейзажи: Гора, гора и еще гора, А над озером — сирени курев. Беги, улепетывай, лепечи, Ангара, На скаку глаза зажмурив. Ангара быстра — Сабля остра. До дна Холодна, Хрусталю сестра. Купаться — страх: Кожу содрать, Расплескать по кустам Кровь нарасхват. Своеобразные картины увидел поэт под Красноярском: Волочит Енисей сквозь драные ребра Своих берегов на океанский голос Весну к декабрям седым и недобрым, Зеленые сани поставив на полоз. Здесь есть и стихи под названием «То­ бол», «Урал», «Вятка», «Сибгород». Уже сами названия говорят за себя. Вспомним теперь движение «встречного» поезда с Запада на Восток все по тому же сибирскому пространству. Какую разную Сибирь увидели С. Третьяков в «Путевке» и А. Твардовский в «За далью даль». Ведь в основе поэмы Твардовского — тоже карти­ ны дорожных впечатлений и философское осмысление увиденного. В одной из луч­ ших глав поэмы, которая называется «На Ангаре», есть некая перекличка с «Путев­ кой» Третьякова, а тем более с его книгой «Страна А-Е». Перекрытие Ангары описано темпераментно: Неслась, красуясь мощью дикой, Шипучей пеной на груди... Все наготове. А поди-ка Встань поперек. Загороди1 Третьяков мечтал увидеть будущее вели­ кой реки, Твардовский в 1960 году велико­ лепно запечатлел подвиг людей, победив­ ших Ангару.