Сибирские огни, 1974, №2

О ДВУХ СТИХОТВОРЕНИЯХ А. ТВАРДОВСКОГО 183 последнюю очередь — себя, за то, что мы вместе с ним не спасли в свое время этих невернувшихся, за то, что дали погибнуть им: Мы в буднях перед ними виноваты. Не замолить по праздникам вины... Жестокое обвинение! Но справедливое по отношению ко всем, кто не разучился чув­ ствовать свою ответственность за судьбу и устройство мира. То есть по отношению ко всем нам, если мы действительно хозяева этого мира. Все же в обвинении, содержащемся в этих стихах, есть, мне кажется, излишняя жестокость и категоричность. От чего, впрочем, не может быть до конца свобод­ ным никакое обвинение. Видимо, чувствуя это, поэт не останавли­ вается на этих стихах. В том же, т. е. в 1966 году, он пишет новые стихи, посвящен­ ные памяти погибших. Те самые шесть, с цитирования которых мы начали наш разго­ вор. То самое, как бы не до конца завер­ шенное предложение, ту самую, не до кон­ ца выговоренную фразу, но так много гово­ рящую нашему сознанию и нашему чув­ ству: Я знаю, никакой моей вины В том, что другие не пришли с войны, В том, что они — кто старше, кто моложе — Остались там, и не о том же речь, Что я их мог, но не сумел сберечь,— Речь не о том, но все же, все же, все же... То обстоятельство, что стихотворение это напоминает собою как бы не до конца про­ изнесенную фразу, ничего не значит. Это ощущение кажущейся недоговоренности об­ манчиво. На самом-то деле здесь сказано все. Все и точно. И точно не только по мысли. Но и по чувству. По интонации. И то, что эти стихи — не о б в и н е н и е , как предыдущие, а п р и з н а н и е , не ослаб­ ляет их воздействующей силы, а наоборот, многократно увеличивает ее. Ибо признание всегда выше обринения. И, читая эти стихи, я вместе с автором и в полном согласии с ним повторяю: — Д а, я. з н аю, н и к а к о й мо е й в и ны в т ом, ч т о д р у г и е не п р и ш л и с в о й н ы... Д а , я п о н и м а ю и то, ч т о не о т о м же ре чь , ч т о я их мог, но не с у м е л с б е р е ч ь . . . Да , р е ч ь не о том, но вс,е же, в с е же, в с е же... Ах, как много содержится в этой корот­ кой и как бы, между прочим, случайно об­ роненной оговорке: «н о в с е же, в с е же, в с е же...» Не может нормальный, душевно здоро­ вый человек, перечитав эти строки, не ис­ пытать еще раз чувства некой вины, под­ спудно всегда носимой им на дне души, пе­ ред теми, кто вместе с ним жил на этой земле, вместе с ним пошел ее защищать и вот навсегда остался там, на том далеком, возможно, известном, а скорее всего совсем и никому теперь уж не известном поле боя. Не вернулся. Да, конечно, вина каждого из нас перед теми, что «не пришли с войны», относитель­ на. Однако, как сказал поэт, «но все же, все же, все же...». •В ней-то, в этой оговорке, все, собственно говоря, и заключено: и наша память о по­ гибших, и долг перед ними, и чувство вины за то, что мы не смогли предотвратить их преждевременный уход, и совсем нешуточ­ ное предупреждение другим, тем, кто идет следом за нами и кому мы наследуем этот прекрасный, гордый и грозный мир, завое­ ванный такими усилиями и такими жертва­ ми. 1 9 7 0 — 1 9 7 2 .