Сибирские огни, 1974, №2

160 Г. ПАДЕРИН мыслью, что инженеры и ученые ищут и, конечно же, найдут способы добывать сол­ нечный камень так, чтобы труд этот тоже стал солнечным. Потом, годы спустя, судьба привела меня на Черемховский угольный разрез, что в сотне километров от Иркутска. Я увидел огромную продолговатую ямину, в которой деловито копошились экскаваторы, сновали самосвалы. Толстенный слой земли вместе с кустарником, с травой был на большой площади начисто срезан и вывезен, и под ним открылся черный, жирно лоснящийся пласт того самого солнечного камня. Взрывчатка дробила край целика, ковши экскаваторов подхватывали полными при­ горшнями черные ребристые куски — на­ полняли кузова самосвалов. Был ясный летний день, но солнце не па­ лило, а лишь ласково напоминало, что можно снять пиджак и даже рубашку и вдоволь понежиться в его лучах, как нежи­ лась неподалеку от карьера синеглазая красавица Ангара. Ветерок наносил, с Анга­ ры особенный, только ей присущий запах моря — видно, он тянулся за нею, будто шлейф, от самого Байкала, и благодаря этому запаху, да еще жаворонку, заходив­ шемуся высоко в небе школьным звонком, возвещавшим конец уроков, земной про­ стор казался необъятным. И в этой необъ­ ятности, под этим солнцем, воспетое жаво­ ронком, размеренно работало с отлаженной неторопкостью огромное угледобывающее предприятие. И никаких терриконов тебе, штреков, забоев, никакого мрака и сыро­ сти, никаких сводов, никакой толщи над головой и непреходящего чувства опасно­ сти, стерегущей за каждым углом. Помню, я подумал тогда, что, пожалуй, это идеальное решение проблемы — добы­ вать уголь и все иные полезные ископае­ мые, не вкапываясь в землю, а вскапывая ее. И потом, встречая в печати все более частые сообщения о вновь открывающихся угольных и рудных разрезах, я радовался победному шествию новой технологии. Ра­ довался с тем большим основанием, что, как выяснилось, она несла с собою, поми­ мо облегчения горняцкой доли, еще и су­ щественные экономические выгоды: произ­ водительность труда при открытом спосо­ бе добычи полезных ископаемых В 7— 8, а в иных случаях и в 10 раз выше, чем на шахтах. Словом, у меня сложилось по этому воп­ росу, говоря канцелярским языком, вполне устоявшееся мнение — этакая глыба, кото­ рая прочно опиралась на другую, еще бо­ лее могутную глыбу, называемую обще­ принятой точкой зрения. С этими вот глы­ бами за пазухой я и пришел в Институт горного дела Сибирского отделения Акаде­ мии наук СССР. Целью визита была встре­ ча с профессором Дубининым, который, как мне стало известно, поднял восстание против открытого способа добычи полезных ископаемых. Меня интересовало, что послу­ жило поводом для восстания, каковы силы восставших, насколько прочны их пози­ ции. И потом: восстание — восстанием, а что взамен?.. На третьем этаже, в просторном, напол­ ненном устоявшейся тишиной коридоре, я отыскал дверь с табличкой: «Лаборатория методов извлечения руд­ ных ископаемых. Зав. лабораторией проф. Н. Г. Дубинин». Едва ли не третью часть небольшого ка­ бинета профессора занимал письменный стол. Его размеры были вполне оправданы тем количеством рукописей, научных жур­ налов, папок с тесемками и папок без те­ семок, что громоздились на нем нескольки­ ми стопками. Но центральная часть сто­ лешницы оставалась свободной — там ле­ жал лишь развернутый номер «Правды». Я взглянул на число: 1 июня 1973 года. — Читали? — накрыл профессор боль­ шой ладонью газетный подвал, отсеченный от остальной страницы длинной строкой заголовка — «Там, где добыта руда». Читал: в статье рассказывалось об опы­ те Орджоникидзевского горно-обогатитель­ ного, комбината на Украине, где ищут пути совершенствования открытых горных ра­ бот. Открытых! Я поспешил достать блок­ нот, готовый зарисовать те стрелы, что сей­ час пустит в расположение противника ру­ ководитель восстания. Но колчан остался закрытым. Профессор похлопал ладонью по газете и сказал: — Молодцы !, Нет, никакой иронии, никакого снисхож­ дения — честное признание факта. И чтоб не осталось сомнений, повторил убежденно: — Молодцы! Рослый, крепкий, с упрямым ежиком се­ деющих волос и упрямым подбородком, он выглядел намного моложе своих 58 лет. Во всяком случае, о нем нельзя было сказать, что ему под шестьдесят — просилось дру­ гое: за пятьдесят. Впечатление это усили­ валось напористой энергией, какая скво­ зила в каждом жесте, в словах, даже в улыбке. Такой вот напористой, зовущей присоединиться улыбкой он и сопроводил свое «Молодцы!» Во мне всколыхнулось вполне естествен­ ное недоумение: — Зачем же тогда было поднимать вос­ стание? — Слишком громко сказано: восстание! Просто мы увидели, что имеем возмож­ ность оградить ее в какой-то мере от ран. — Кого — ее? — Землю-матушку... Он поднялся из-за стола, прошел в угол ■ комнаты — к, шкафу, стеклянные дверцы которого были заклеены изнутри бумагой. Порылся в скрытой от посторонних глаз утробе шкафа, извлек пачку фотографий. В общем-то на них на всех было изобра­ жено одно и то же место — разными были точки съемки. Выделялся снимок, сделан­ ный панорамной камерой: ясный летний день на исходе, косые лучи солнца образу­ ют длинные-длинныа тени, и оттого особен­ но рельефно проступают мрачные контуры глубокой, на километры протянувшейся рваной раны на теле планеты. Безжалостно