Сибирские огни, 1974, №2

ИНАЧЕ НЕЛЬЗЯ 13 От Мони во многом зависело, будут ли в колдоговорах учтены тре­ бования молодежи: будет ли оборудован спортзал при заводском клу­ бе и закончится ли строительство стадиона, будут ли выписываться га­ зеты и журналы в молодежное общежитие, повысят ли .своевременно ученикам тарифные разряды... Интересы заводских ребят Моня отстаивал, как говорится, не ща­ дя живота своего. Петру приходилось видеть, как Моня воевал с на­ чальником цеха. Всегда доброе, чуточку даже смешное лицо его, с длинным, нем­ ного вислым носом и большими оттопыренными ушами, в такие момен­ ты преображалось, становилось строгим, даже суровым, а большие си­ ние глаза прямо-таки метали молнии. Отчаянно жестикулируя, Моня наступал на начальника цеха: — Это вам не при старом режиме! Не имеете права малолетков ставить в ночную смену. Сидельникова опять вчера в ночь заставили ра­ ботать! — Слушай, Моисей, — урезонивал Моню начальник цеха, — ну, че­ го ты разводишь формалистику?.. Ты вспомни, с каких лет сам-то начал работать. И сколько раз с отцом в ночную ходил. Не помню, чтобы ты жаловался. Но Моня не поддается на эту уловку. — И Сидельников не жалуется. Мы сами видим, что в цехе нару­ шается коллективный договор. Если не прекратите, обсудим ваше пове­ дение на завкоме. — Больно шибко ты, Моисей, зубатишься с начальством, — осте­ регали Моню старики. — Смотри! Д о бога высоко, до завкома далеко, а начальник-то цеха вот он, тут, рядом. — А что он мне сделает? — весело осклабясь, возражал Моня. — Что он может мне сделать? Я рабочий, меня должности лишить нельзя. Рабочий был, рабочим останусь. А его можно. Так что мои козыри старше. Но Моня не только воевал с начальством. Когда требовалось, он и помогал. Если надо было задержаться на час-другой после смены, Моня первым отзывался на просьбу мастера. Первым же приходил на суббот ­ ники, которые тогда проводились довольно часто. Выходили молодые ра­ бочие за своим признанным вожаком, да и многие старики не считали зазорным последовать его примеру. - Словом, Моня имел авторитет в цехе. Особенно это проявилось во время подписки на заем. Дело было в новинку, и, хотя подписке пред­ шествовала довольно основательная разъяснительная работа, нашлись желающие остаться в стороне. Особенное упорство проявил перезолыцик? Силантий Хряков. На все уговоры и доводы начальника цеха он отвечал невозмутимо: — Дело, говоришь, добровольное?.. Так, что ли?.. Так!.. Стало быть, как захочу, так и пожелаю. — Силантий Кузьмич! — продолжает убеждать начальник ц е ха .— Ведь ты не сезонник какой, отработал до тепла и подался с завода. Ты, как говорится, вырос на заводе, кадровый пролетарий. Уж тебе ли пояс­ нять, что такое заем индустриализации? Наше государство, наша власть, наше хозяйство. Нам и поднимать его... — Наша, говоришь, власть? — перебивает его Силантий Хряков и, посмотрев на начальника с прищуром, уточняет вопрос. — Это чья же наша? Твоя или моя? — Твоя, Силантий Кузьмич, ты рабочий класс! — Ежели моя, то хорошо! — заключает Силантий Хряков и топор­ щит в усмешке прокуренные усы. — А ежели моя, то почему без хозяи­ на решили? Почему меня не спросили: так, мол, и так, Силантий Кузь