Сибирские огни, 1974, №2

12 ФРАНЦ ТАУРИН заботы о молодяшках, но только, как вспомню свои молодые года, ду­ маю: мне бы тогда ваши печали... Петр часто после работы провожал старого мастера, иногда даже заходил к нему и после вкусного домашнего обеда просиживал у него до позднего вечера. Маркел Силаич обстоятельно и неторопливо рассказывал, и перед глазами Петра вставали картины давней прошлой жизни, той, про ко­ торую говорили кто с сожалением, кто со злобою: «А раныне-то!..» При­ митивный кустарный заводик, в тесных вонючих цехах которого р а б о ­ тали по двенадцать часов, тяжелый изматывающий труд, запойные суб­ боты и похмельные понедельники... В революцию Маркел Силаич, хоть и не молодые уже были годы, по углам не отсиживался, вступил в Красную Гвардию, участвовал в уличных боях с офицерской контрой. А когда новая власть принялась налаживать хозяйство, Маркела Силаича снова послали на кожевенный завод. — Управляющим хотели сделать. Хватило ума, отказался. Не по Сеньке шапка. Мастер, говорю, маломальный еще получится,- все же не первый день на заводе, а больше, говорю, не поднять. Уважили мою просьбу: «Будешь мастером». Не сразу обучился всей кожевенной пре­ мудрости, пока не по названию только мастером стал. Наверное, потому что не забывал, как нелегко самому давалась кожевенная премудрость, и был Маркел Силаич внимателен и заботлив ; в обращении с молодыми практикантами. Впрочем, он скоро заметил, что с рецептурой обработки Петр знаком достаточно хорошо. Был да­ же случай, когда Петр осмелился поправить старого мастера и оказал­ ся прав. — Однако, мне тебя и учить-то нечему,— сказал Маркел Силаич. Сказал безо всякой обиды, напротив, был очень доволен, что такой молодой парнишка, а дело сдое понимает. И тогда Петр объяснил Мар- келу Силаичу, чему он обучен и что для него пока за семью печатями. После этого разговора они с мастером каждый день оставались в цехо-1 вой конторке после смены и вместе составляли разнарядку работ на з а в -! тра. Теперь, подсобляя Маркелу Силаичу составлять разнарядку и р а с - ; ставлять рабочих, Петр стал как бы помощником мастера и заметил, что рабочие, видя практиканта, занятого полезным делом, стали отно­ ситься к нему значительно теплее. Рабочему человеку всегда претит с о ­ седство с бездельником,— и, напротив, всякий, хоть чем-то причастный к общему труду, вызывает уважение. А с молодыми рабочими цеха у Петра установились самые друже­ ские отношения. Особенно с долговязым и тощим Моней Гилевичем. Моня был видным человеком в цехе. К нему, невзирая на молодые его годы,— ему было немногим более двадцати лет — все, даже старики цеха, относились достаточно уважительно. Во-первых, он был перво­ классный мастер своего дела, строгаль по голью самой высокой квали­ фикации. В свободную минуту Петр любил постоять возле Мониной ко­ лоды. Можно было залюбоваться, как, словно играючи, выполнял свою тяжелую работу Моня. При обманчивой худобе, Моня был костист и жилист и, при его силе и сноровке, давал такую выработку, за которой никто в цехе не мог угнаться. Уж одного этого было вполне достаточно, чтобы пользоваться за­ служенным уважением товарищей, но Моня, кроме того, еще и ходил в активистах. Он состоял членом комсомольского бюро, которое напра­ вило его официальным представителем комсомола в заводской коми­ тет профсоюза. Моня представительствовал в заводском комитете от всей молодежи завода, на него возлагалась защита ее интересов.