Сибирские огни, 1974, №1

ИНАЧЕ НЕЛЬЗЯ 59 — Придется идти к Ивану Петровичу...— помолчал и добавил: — Ох, и всыплет он мне!.. Старший мастер требовал заучивания методики наизусть, и пред­ стоящий разговор с ним не сулил Лехе Новоселову ничего доброго. — Ох, и всыплет!..— повторил Леха с еще более тяжелым вздохом и направился было в конторку. — Не надо ходить! — крикнул ему вдогонку Петя. Леха Новоселов обернулся и глянул на Петю довольно угрюмо. — Не надо никуда ходить. Я помню,— сказал Петя и, с точностью до долей процента, перечислил все, что было надо Лехе. — Светлая у тебя голова!— похвалил Леха. — Недаром «цветной»...— ввернул кто-то из второкурсников. — Тихо! — грозно прикрикнул Леха и повернулся к Пете.— Ну, выручил ты меня, брат, крепко выручил!.. После этого случая Петя стал как бы помощником старшего груп­ пы, и работа на заводе стала для него еще более интересной. 4 Летом все студенты кожфака разъезжались на производственную практику на кожзаводы в разные города. Только окончивших первый курс распускали на летние каникулы. В начале июня Петя приехал до­ мой. Мать ахнула, увидев его. То ли от регулярной натужной работы, то ли потому, что время приспело, Петя за этот — шестнадцатый в своей жизни — год сильно пошел в рост, и из щуплого подростка превратился в высокого, для своих лет, худощавого парня. Отец тоже был обрадован переменой в облике сына. Велел ему встать рядом и сказал матери: — Смотри-ка, мать. Догнал ведь. — Перегнал,— сказала мать. На глазах у нее проступили слезы. — Еще лучше,— сказал отец и потрепал Петра по плечу. Это было поистине дивное лето. Таким оно и осталось в памяти Петра на всю жизнь. Больше не было у него никогда таких безмятежно спокойных дней. Все было как-то удивительно ясно и прозрачно. В ж и з­ ни все определилось. Еще три года ученья интересного и потому привле­ кательного, потом работа на заводе, еще более интересная и привлека­ тельная. И дома все хорошо. Отец и мать довольны им, он это чувство­ вал по их ровному мягкому отношению к нему. Они примирились с тем, что сын сам определил свою дорогу, предпочел городскую жизнь, и даже с тем, что вступил он в комсомол и, стало быть, не уберегся от политики. Единственно, чем попрекнула мать: редко пишет. Но тут же сама сказала: — Д а я ведь понимаю, сынок, времени-то у тебя... И ученье, и рабо­ та... Ты уж хоть открыточку, чтобы знать, что жив-здоров... что никакой беды не стряслось... Лето выдалось на славу, с какой стороны ни возьми. Дни стояли солнечные, жаркие. А когда надо, проливало дождем, если не сказать ливнем. И всегда ночью, и почти всегда с грозой. А с утра опять солнце, ясное, умытое. На этом горячем солнце и на грозовых дождях все росло, как на опаре. И в поле, и в лесу. Семья Калниных, после того как арендатор Копров прогорел, пере­ ехала с мельницы в соседнюю чувашскую деревню Кисы, «вошла в обще­ ство» и получила надел земли. Отец и мать, всю жизнь мыкавшиеся по