Сибирские огни, 1974, №1

32 ФРАНЦ ТАУРИН большевиков, помнить о революционном долге, трудом своим укреп­ лять республику рабочих и крестьян... Петя жадно ловил каждое слово и даж е немного завидовал высо­ кому человеку с взлохмаченными волосами, который знал, что надо де­ лать в этот тяжелый час, и так понятно мог рассказать об этом людям. Холод становился все злее и невыносимее. Многие вокруг Пети то­ пали ногами, стараясь согреться. У Пети тоже заледенели ноги. Но то­ пать ему было стыдно, и он стоял, не шелохнувшись, и внимательно слушал высокого человека в черной борчатке. После митинга всех учеников школы распустили по домам. Дома уже знали. Отец, насупившись, ходил из угла в угол. Мать возилась на кухне, вполголоса разговаривала сама с собой, это было первым признаком крайней взволнованности. Заходя в комнату за какой-нибудь чашкой или миской, мать оста­ навливалась у застекленного буфета и обращалась к отцу: — Что же теперь будет?.. Отец угрюмо молчал, и мать, досадливо дернув плечом, уходила на кухню. Наконец не выдержала. — Чего молчишь?.. С тобой разговаривают!.. Что же будет-то?. Опять всякие вилошники?.. — Что твои вилошники? — сердито ответил отец и еще раз повто­ рил, презрительно: — Вилошники!.. Немец голову поднимет! Немцев отец ненавидел лютой нерассуждающей ненавистью. По­ том, уже став взрослым, Петр пытался доискаться причин и понял, что тут вековая классовая ненависть безземельного латышского крестья­ нина к владетельному барону-немцу вырядилась в национальные одеж ­ ды. — Немец голову подымет, — со злобой в голосе повторил отец. — Ж ди теперь войны! — Мало нам двух! — сказала мать с сердцем и хотела еще что-то добавить, но, слава богу, разглядела, в каком жалком виде вернулся домой Петя. Стремительно раздела его, натерла водкой, уложила в постель и заставила выпить большую кружку горячего липового чаю с малино­ вым вареньем. Петя проболел дней десять. Первые сутки метался в бреду. Опа­ сались воспаления легких, но обошлось. На четвертый день Петя встал с постели и стал собираться в школу, но мать не пустила — стояли лю ­ тые морозы. Если бы не вступился отец, сидеть бы Пете, не выходя из дому, до тепла. Придя в школу, Петя узнал, что пока он болел, прошло собрание учащихся. Приходили двое из волостного комитета и агитировали ре­ бят вступить в комсомол. Из старших классов записались почти все. В Петиной группе не подали заявлений только Саня Копров и еще не­ сколько человек. Их все равно бы не приняли. Они были «нетрудовой элемент». Петя знал, что принимают в комсомол с четырнадцати лет, а ему только что минуло тринадцать. А по росту — и того дать нельзя было. Но тут Петя надеялся на снисхождение — приняли же его в старший класс школы, хотя и здесь не вышел он по годам. Тревожило другое: как отнесутся к его стремлениям дома? Петя запомнил разговор, кото­ рый состоялся у отца с матерью, еще когда жили в совхозе, вскоре пос­ л е того, как отца назначили исполнять обязанности управляющего. В