Сибирские огни, 1974, №1

182 Л. Е. ЭЛИАСОВ Мы приступаем к работе не на голом ме­ сте. Наши предшественники оставили зн а­ чительные собрания фольклорного материа­ ла. Правда, опубликовано не так много. И з старого фольклора мы имеем крупные записи лишь небольшой группы фольклори- стов-любителей прошлого века. Наибольшую ценность представляют со­ бой песни (41 текст), записанные в начале прошлого века Е. А. Авдеевой в Восточной Сибири и впервые опубликованные в 1837 году. Большое количество песен, а затем бы­ лин опубликовал в 1839 г. С. И. Гуляев, долгие годы собиравший почти все жанры народной поэзии в Западной Сибири. В журнале «Отечественные записки» исследо­ ватель писал, в частности, о большой цен­ ности сибирских круговых песен. Собирая материал на протяжении многих лет, С. И. Гуляев сумел сохранить для потомства исключительной ценности произведения на­ родной поэзии Сибири. До сих пор фольк­ лорный архив С. И. Гуляева полностью не изучен. Теперь, по имеющимся публика­ циям, нам известно, что он записал 28 бы­ лин, 20 исторических песен, 11 баллад и не­ сколько десятков круговых и проголосных песен. И з собирателей народной поэзии Сибири первой половины прошлого века следует отметить Ивана Юренского, который, нахо­ дясь в Нерчинске, сумел собрать и опубли­ ковать в 1847 г. несколько песен русского населения Восточного Забайкалья. Во второй половине прошлого века соби­ рание русского фольклора Сибири проходи­ ло более интенсивно. Этому немало способ­ ствовали политическая каторга и ссылка, а такж е особые интересы, проявляемые царской администрацией к Сибири. Очень плодотворной была собирательская рабо­ та И. Я. Худякова. В Якутии он впервые записал значительное количество русских сказок и других ж анров фольклора. 15 лет спустя там же собирал фольклор В. Тан- Богораз. Собрания Худякова и Тан-Бого- раза существенным образом расширили представления нашей науки о состоянии духовной культуры русских, попавших во­ лею судеб на Крайний Север. В ^ 1858— 1860 гг. вышли две работы Н. Кашина, представившие репертуар рус­ ских песен приаргунцев. Только в статье «Свадебные песни приаргунцев» Н. Кашин приводит около 60-ти текстов песен. Боль­ ше 80-ти песен использовал в своем иссле­ довании енисейский этнограф, краевед и ученый доктор М. Ф.' Кривошапкин. Песни, собранные им, ценны в том отношении, что они описываются в живом этнографиче­ ском бытовании. По следам Е. Авдеевой, Н. Кашина, М. Кривошапкина работало не одно поко­ ление собирателей фольклора. Заметный след оставил здесь известный русский бы­ тописатель, этнограф С. В. Максимов, хотя он изучал русский фольклор только о к а ­ торге и ссылке и считал, что самым ценным может быть лишь фольклор людей, отбы­ вающих сроки наказания в Сибири. Фольклором каторги и ссылки в 60-х го­ дах прошлого века занимался известный историк и литератор Н. М. Ядринцев. В своей работе «Русская община в тюрьме и ссылке», увидевшей свет в 1872 г., он ши­ роко использовал собранные им в разных местах Сибири песни и другие фольклор­ ные ж анры . В исследовании мы встречаем даж е отдельную главу «Острожная поэзия, музыка и тюремное творчество». Большое внимание Н. М. Ядринцев уделяет расска­ зу о талантливых носителях песен. В ост­ рогах и ссылке ему «встречались иногда са ­ мые сильные и нередко самые даровитые натуры русского народа». Народные само­ родки были неугодны самодержавию , их ссылали в самые отдаленные и глухие ме­ ста, чаще всего — на вечное поселение. «В той массе,— говорит ученый,— можно было ближе всего познакомиться с ж и з­ нью простого народа и его судьбой». Интересные оценки тюремной народной поэзии, данные Н. М. Ядринцевым, явл я­ ются результатом наблюдения за живым бытованием песен. Он писал: «В тюремной песне много горького: ее поют с кандалами на ногах удалые добрые молодцы, в ней пе­ реливают они свои воспоминания и сооб­ ражения о своей судьбе, бездолье, о своем прошлом и будущем... Арестантская песня отличается от всех народных песен своим новейшим вкладом... Эта песня в той или другой форме изображ ает действительную жизнь народа, жизнь ссыльно-арестантской среды, ее судьбу, ее горе и радости». Поэзия каторги и ссылки является про­ дуктом социально-исторических условий и, разумеется, ее нельзя вычеркивать из ак­ тивно бытовавшего фольклора, но не сле­ дует и преувеличивать ее роль, как это д е­ лал Н. М. Ядринцев, сведя устное поэтиче­ ское творчество русского населения Сиби­ ри только к поэзии каторги и ссылки. В 70-х годах прошлого века собиранием и изучением народной поэзии Восточной Сибири занимался И. Попов. На своей ро­ дине, в Иркутской губернии, он собрал мно­ го различных песен, но записи его до сих пор обнаружить не удалось. И з всего соб­ рания теперь нам известны лишь те песни, которые им были опубликованы в «П ам ят­ ной книжке Иркутской губернии за 1881 год». Здесь мы находим всего лишь 9 тек­ стов старинных песен. И. Попов был прек­ расным знатоком русских народных песен, он очень тонко подмечал их достоинства и недостатки. В целом ж е, он говорил, рус­ ские народные сибирские песни «дышат тонким благоухающим ароматом глубокой поэзии». И. Попов был одним из культур­ нейших людей Иркутска, имел большое влияние на общественное мнение. Большой вклад в дело собирания и изу­ чения русского фольклора сделал известный историк и общественный деятель Сибипи В. И. Вагин. Он собрал и опубликовал в 80-х годах больше ста различных песен. Его первые публикации в газе­ те «Сибирь» показали, что Иркутская губерния является крупнейшей храни­ тельницей старинных песен. Вслед за так называемыми «Баклашинскими песня