Сибирские огни, 1974, №1

ЛИТЕРАТУРНЫЕ ЗАБОТЫ СЕРГЕЯ ЗАЛЫГИНА 159 ранству: «...Философские понятия о времени и пространстве, еще недавно такие отвле­ ченные и непостижимые, то и дело низво­ дятся до уровня житейских задач передви­ жения человека в космосе... И дело не в том, чтобы как-то попроще, попонятнее из­ ложить представление о пространстве уста­ ми героев наших произведений, хотя и эта задача не простая, а в том, чтобы отразить влияние пространства на внутренний душ ев­ ный мир человека». Учитывая это безуслов­ но растущее влияние пространства на внут­ ренний мир человека, С. Залыгин говорит: «И вот я думаю, что на Земле «эксперимен­ тальной базой» для познания пространства суши является Сибирь с ее тундрами и сте­ пями, с горными хребтами и обширными плато, с океаном лесов и болот». И далее, развивая свои мысли о познании человеком самого себя, немыслимого теперь без позна­ ния природы, С. Залыгин делает любопыт­ нейший вывод, что в «Сибири, где человек в невиданных масш табах преобразует при­ роду, он и понимать ее долж ен глубже, точнее» и что «художественная литература никак не мож ет оставаться в стороне от этой познавательной работы своего героя, от всего, что мы называем проблемой произ­ ведения, посвященного преобразованию при­ роды в самом высоком, значительном и сложном смысле этого слова. Это плоскость соприкосновения литературы с наукой, с техникой, с многогранной деятельностью ее героев». Все эти мысли значительны, своевременны и плодотворны, они многое объясняют и в самом творчестве писателя. У нас ведь на­ ходились «теоретики», которые с энергией, достойной лучшего применения, доказывали бесполезность и ненужность искусства в век атома и «покорения» космоса. Их построе­ ния основывались на житейском «здравом смысле» и на том, что науку и искусство разъединяет и отличает друг от друга. С. Залыгин отбрасывает досужие домыслы таких «теоретиков» и деловито прокладыва­ ет тот мост, который объединяет современ­ ную науку и искусство. Причем делает он это отнюдь не только теоретически, но и практически, то есть как художник. В зам етках «Искусству много дела на земле» по этому вопросу С. Залыгин даст уж е более четкий и обоснованный ответ: «Науки никогда не поглотят искусств... Если наука учит человека, так человечество учит -науку, и в этом обучении науки нема­ л ая роль принадлежит искусству». Сейчас нет необходимости приводить все обоснова­ ния этой мысли. Но содерж ательная и ныне нужная статья, касающ аяся взаимоотноше­ ний то старых и молодых писателей, то писателей и читателей, то литературы и науки, вдруг оказалась злободневной в свя­ зи с дискуссией о последнем романе С. З а ­ лыгина «Южно-американский вариант» (1973). Д ело в том, что значительная часть этой статьи посвящена размышлениям о женщине, семейных отношениях, литерату­ ре о семье, то есть соприкасается с пробле­ матикой романа. Поначалу в самом деле казалось, что С. Залыгин в своем новом произведении . «помельчал», занявшись при­ стальным исследованием «истории любви» какой-то Ирины Мансуровой. Но ход дискус­ сии и эта десятилетней давности статья и, прежде всего, сам роман, прочитанный спо­ койно и внимательно, убеждают, что проб­ лема, взятая автором, социально значитель­ на и своевременна, что позиции авто-ра в сопряжении с мыслями, высказанными в статье, основательны и требуют к себе са­ мого пристального внимания. Д а, при чтении романа сохранилось устой­ чивое ощущение: новый роман в сравнении с повестью «На Иртыше» и ро-маном «Со­ леная Падь» художественно менее соверше­ нен. Налицо, например, изобилие м атериала, характеризующего главную героиню романа Ирину Викторовну. Читателю уж е ясен ее внутренний мир, ее способ мышления, моти­ вы ее поведения, но автор продолж ает до­ бавлять новые и новые факты, за одним ря­ дом ее монологов следует другой, расширя­ ющий произведение, но не обогащающий образ. И второе. В свое время Пушкин,, оценивая образ Чацкого в комедии «Горе от ума», заметил, что он добрый малый, проведший несколько времени с очень ум­ ным человеком — Грибоедовым. Ирина Вик­ торовна иногда высказывает мысли, которые как-то не совсем вяжутся с ее реальным духовным миром, выражающим суть ее характера, и мы невольно вспоминаем эту фразу Пушкина, не помышляя о сопостав­ лении образов. Все ж е остальное — тема произведения, характеры его, позиция авто­ ра в оценке общественно значимого явле­ ния — представляет сегодня огромный инте­ рес, и совсем не случайно появление ряда сходных по теме произведений и острая дис­ куссия именно по роману С. Залыгина. Он затронул едва ли не самый больной нерв в развитии современного общества. С. Залыгин был прав, когда утверж дал в статье «Искусству много дела на земле»: «Жизнь человека нашего времени — жизнь в значительной мере общественная, и она далеко вышла за рамки семьи. Размыш ляя о себе, человек вольно или невольно р аз­ мышляет об обществе, его личная судьба все теснее сливается с судьбой общества, если не всего, то с какой-то его частью, какого-то социального слоя, класса. Семей­ ная изоляция рушится». И далее, намечая контуры возможного художественного анализа рушащейся се­ мейной изоляции, он продолжит: «Женщина во всей истории прошлого всегда и всюду была консервативнее мужчины. Несмотря на все исторические потрясения, она стре­ милась сохранить тр ади ц и и— семейные прежде всего, а кроме того, и нравствен­ ные, национальные, религиозные и другие... Нынче выход женщины с орбиты семейной на орбиту общественную переживается ею очень трудно. Она к этому мало подготов­ лена, несет много потерь... Мужчина фор­ мируется как характер незаметно для себя, поддаваясь влиянию общества, а иногда и восставая против этого влияния. Женщина всю жизнь учится быть женщиной, всегда создает рисунок самой себя. Она никогда не хочет быть похожей на всех — и в то ж е время всегда дорожит судом всех. И