Сибирские огни, 1974, №1

148 ВЛАДИМИР КАНТОРОВИЧ к старым знакомствам, долгим дружбам, когда вся жизнь человека проходит перед глазами, все перемены внешности и психики налицо. Известны и причины этих перемен в характере, в психологии... В детстве чело­ век интересуется окружающим миром. В юности — самим собой. В зрелости — своей родословной. Интерес к родословной — это тож е интерес к самому себе, но шире. В возрасте от 30 до 40 лет человек становится самим собой в наиболее полной, совершен­ ной мере. Он уж е может понять сына, отца, деда». Инна Гофф проявила известную непосле­ довательность, если не капризность, в обоз­ начении ж анра своего произведения. Писа­ телям это простительно, пример дали наши классики, назвав поэму «Евгений Онегин» — романом, а «Мертвые души» — поэмой. Но прогноз Инны Гофф,— будто бы у эссе в русской литературе нет будущего, — я ре­ шительно оспариваю. У этого ж анра у ж е есть настоящее, есть история, несомненно, его ожидает богатое будущее. Накоплен опыт советского эссеизма. Есть у нас та­ лантливые писатели, работающие преиму­ щественно в ж анре эссе, или точнее — в этой разновидности русского очерка. Таков был в последние годы жизни Илья Эрен- бург, автор четырехтомника «Люди, годы, жизнь»; сегодня назову в первую очередь Б. Агапова, Д. Данина, К. Андреева, Евг. Б огата и др. Все чаще к эссе обраща­ ются романисты и повествователи (Д. Гра­ нин, К. Федин, А. Битов, В. Солоухин), а такж е публицисты, например, Н. Атаров, A. Аграновский, и талантливые газетчики: B. Песков, Я. Голованов и др. Эссе, — бла­ годаря присущей ему многотемности, пре­ доставляющей автору свободу, благодаря «субъективности» и лиричности этого жан­ ра, когда вся поступающая к читателю ин­ формация неразрывно связана с личностью автора, благодаря исключительным возмож­ ностям проявить стилистическое мастерство, — привлекает к себе в последнее время и литературных критиков (В. Гусев, В. Ог­ нев, И. Золотусский, Л . Аннинский, В. Тур­ бин, М. Т уровская), и ученых. И з числа пос­ ледних назову здесь физикохимика В. И. Вернадского, историка М. В. Нечкину, ис­ кусствоведа Ю. Д авы дова, социолога И. Ко­ на, международника Е. Гнедина. 2. «ЧТО ТАКОЕ ХОРОШО И ЧТО ТАКОЕ ПЛОХО» («Эрехтейон» Б. А г а п о в а ) Старейшиной литературного цеха совет­ ских эссеистов я признаю Бориса Агапова. Почти все его творчество укладывается в рамки этого ж анра. Я выбрал у Б. Агапова, как мне каж ет­ ся, один из характернейших его эссе — «Эрехтейон». В анализе этого произведения воспользуюсь методом, продемонстриро­ ванным им самим на Всероссийском сове­ щании очеркистов в 1934 году. Писатель сопоставил тогда страничку из итальянской корреспонденции Герцена с текстом колхоз­ ною очерка в ж урнале «Молодая гвардия». Прибегнув к шуточному приему. В. Агапов выписал из обоих произведений слова, н а и ­ б о л е е д а л е к о о т с т а ю щ и е д р у г о т д р у г а п о с м ы с л у . С ловарь Герцена вместил такие нонятия, как: дипломаты — и тараканы ; итальянский король — и банки­ ры Европы; Аничков мост — и Везувий; Н оздрев — и золото из Батавии: «Две им­ перии»— и присутственное место; «О же сюи контан!» — и «нюхая табак» и т. п. Напротив, в колхозном очерке слова в боль­ шинстве своем принадлеж али к одному смысловому ряду: ударница, лодырь, симу­ лянтка, пятерка, передышка, съезд, заж и ­ точный, «мы в хвосте» и т. д. Оказалось, что Герцен, воспользовавшись пустяковым сюжетом (у него пропал порт­ фель, в поисках приняли участие полиция и русское посольство), сумел рассказать чи­ тателю о Неаполе, итальянских чиновниках, исконном русском бюрократизме, люмпен- пролетариате и еще о десятке вещей, имею­ щих общественное значение. В то же время автор современного очерка (о становлении небывалой формы общественных отноше­ ний) не выходил из круга наблюденных фактов, узко, п р я м о л и н е й н о связан­ ных с темой. В анализе «Эрехтейона» я стану отмечать не слова, далеко отстоящие друг от друга, а своеобразие размышлений автора, адре­ сованных различнейшим явлениям жизни и искусства (к чему, собственно, и вел линг­ вистический эксперимент с корреспонденци­ ей Герцена). В одной содерж ательной ре­ цензии на последние работы Б. Агапова вы­ сказана мысль, что «в свободное, непринуж­ денное повествование автора е с т е с т в е н - н о вплетаются...», — и далее в двух фразах дано представление о крайних полюсах той научной и художественной информации, ко­ торую содерж ат эти эссе. Конечно, я сог­ ласен с мыслью рецензента, но мне, занято­ му проблемами ж анра, уже недостаточно простой констатации. .Критик прослеживает развитие сюжета повести, чтобы глубже рас­ крыть художественный замысел автора. Эс­ се обычно лишен фабулы — напротив, стиль и содерж ание его почти неразделимы. Что­ бы не пересказывать Б. Агапова, я приво­ ж у иногда (в скобках) самые характерные для него слова, которыми он вы раж ает кон­ структивные мысли своего эссе. При этом я по необходимости отступаю от строгих правил текстологии, обхожусь без кавы­ чек, отточий и т. п. Вот каковы примерные параметры эссе «Эрехтейон» (информация, мысли, образы). Читатель узнает— я сохраняю авторские оксюмороны — перепады стилей;