Сибирские огни, 1974, №1

ФОРМУЛА ДОБЛЕСТИ 137 труд сельского шофера там, где еще сохра­ нилось бездорожье,— действительно под­ виг! Старые деревенские проселки! Пылили по вашим горбатым спинам птицы-тройки, неслись, блистая клинками, буреподобные буденновские эскадроны, шли усталые трактора, грохотали танковые армады. Вос­ петы вы в лирических романсах, где «од­ нозвучно звенит колокольчик», и в суро­ вых фронтовых песнях, про «пыль да ту­ ман». Частица жизни нашей — проселки, боль и забота наша... Нет, эти строки — не лирическое отступ­ ление. Мотаясь в кабине грузовика, изум­ ляешься: да как ж е они ездили, отважные наши предки, если сегодня на рессорах, на мягкой резине, швыряет тебя на пружин­ ном сиденье, будто лодчонку на штормо­ вой волне? Вот и сегодня еду я по нашему проселку вместе с Борисом. Борис «на посту» величаво-неподвижен. Еле уловимыми движениями вращ ает он рулевое колесо, и хотя постанывает его мо­ локовоз, каж ется, будто машина идет не по выбоинам, а по футбольному полю. Н ако­ нец я слышу веселый его возглас: — Всё, Ярки миновали, Азия кончилась, выезжаем в Европу. И сразу ж е взбодрился молоковоз и, пе­ рестав стонать, как голодный за куском хлеба, погнался за километровыми столба­ ми, что беж али вдоль серой ленты Ордын­ ского шоссе. Березы на обочинах сливают­ ся в бесконечный белый забор, на котором развешена длиннейшая зеленая скатерть. Борис ведет машину, можно сказать, арти­ стично: правая рука — на руле, левая ежеминутно взлетает в приветственном взмахе. Выплывают из знойного синеватого марева встречные бензовозы, желтые, бе­ лые, коричневые цистерны с синими буква­ ми «Молоко», голубые тракторы «Бела­ русь», пузатые, неуклюжие хлебовозки. И все, еще издалй завидев номер «31— 12», дают короткий приветственный сигнал. — Здорово, ребятки! — улыбается Бо­ рис промелькнувшей машине. — Здорово, Саня! Здорово, Толик! Мы обгоняем пустые трайлеры-панелево­ зы, самосвалы, автобусы, прицепы с тол­ стыми золотистыми бревнами. — Отличные люди! — говорит Борис. *— Хорошо с такими работается. — Значит, у вас что-то вроде шоферско­ го братства? — Настоящ ее братство. Без него на до­ роге трудно: если хотите, эта вот самая до­ рога, будь она проселком или цивилизован­ ной бетонкой, как лакмусовая бумажка, что нам на химии показывали, проявляет характер человека. Есть у нас, например, правило: никогда не оставляй в беде това­ рища. Сам с ног валишься от усталости, знобит тебя, но пока он не тронулся, не поехал, бросить его одного не имеешь пра­ ва. Так вот: нарушил было этот наш за ­ кон один «деятель», и до сих пор глаза черными очками прикрывает... Сбросив газ, Борис ловко обходит вы­ лезшую на середину шоссе черную «Волгу». Коротко посигналив, сплевывает: — Куда тебя несет, дружищ е? Ишь ты: в лоб тягачу нацелился! Он ловко, одной рукой, заж и гает спичку, закуривает. — Л егок на помине! Прошлое воскре­ сенье волок его на буксире. После стра­ шенного ливня. От берега моря до бетон­ ки. Теперь сигналю «Привет», а он не ви­ дит. Видно, забыл? — До нового дождя... — Тогда снова меня вспомнит! ...Ревет мотор, мелькают вдоль шоссе бе­ резы, над которыми висят облака, похожие на стога белого сена. Я любуюсь Борисом, его непроницаемым лицом, острым, с искорками взглядом, его королевской манерой держ аться за рулем, его улыбкой — то мужественной, то почти детской. — Что вы сказали? — наклоняется он ко мне. — А-а-а... Нет, не приврал тогда дядя Гоша. Едва я отогрелся да поспал, стучат в дверь: записка с фермы. Надо, дескать, ехать в город, сменщик все болеет, а моло­ чишко пропадает. Что ж , поехал. Вернул­ ся нормально. Но и сегодня хочется отхле­ стать того «мастера», что поставил штамп ОТК на гнилой ремень. Е зж у вот и все д у­ маю: почему у нас все еще не изжита т а ­ кая безответственность? Знал я человека, попадавшего в ави ака­ тастрофу. Редкое везенье: самолет сел так, что отвалились крылья, а огромная сигара фю зеляж а выскочила с бетонки на зеле­ ное поле. Все остались живы. Н азавтра он ушел из авиации. На месте Бориса после той метельной ночи он бы, наверное, ска­ зал: «Возьмите вашу молоковозку. П ропа­ ди она пропадом, такая езда: у меня двое детей». — Э-э-э, нет! — рассмеялся Борис. — А мы на это дело не пойдем. Много мне д а ­ ют советов. Как-то посадил в кабину одно­ го городского рыбачка. Шибко спешил он в Боровое — услыхал: щука в море ловит­ ся. «Чего ж , — говорю, — вы средь рабо­ чей недели едете рыбачить? А как ж е госу­ дарство? Значит •— смылись с работы?» «Мне на государство начхать». «Как ж е, — говорю, — я все лето без выходных, а ты, когда захотел — на рыбалку?» «Ну и д у­ рак, — говорит. — Д есять лет на привя­ зи. А я мир повидал». И показывает пас­ порт, где со всего света штампы «принят- уволен»: Минск, Барнаул, Якутск, Дивно- горек, даж е К аховка — где только не бол­ тался. И еще свысока на меня погляды ва­ ет. Тормознул я: «А ну, слазь...» — Значит, не сагитировал? — Не-е-т, — добродушно улыбается Б о ­ рис. — Ну, не смех ли: сегодня — шофер, завтра — токарь, через месяц — пекарь!.. Не думайте, что я — домосед, этакий в а­ лун недвижный. Кому не охота мир по­ смотреть? Недавно вот в Польшу ездил. В Болгарию думаю слетать: уж больно ее хвалят — красивая страна! Но работать человек должен на своем месте. Тогда и слава ему, и заработки. Отец мой всю жизнь проходил в лесниках. И до сих пор