Сибирские огни, 1974, №1

8 ФРАНЦ ТАУРИН Какой же стороной, какой гранью то очень далекое прошлое может теперь коснуться его? Н а все эти вопросы ответа у Бориса не было. Ответ могла дать ему только мать. Борис надеялся, хотел надеяться на то, что получит ответ. Получит скоро. И потому не мог дождаться, когда мать появится на по­ роге с мискою дымящихся горячих щей в руках, хотя есть ему вовсе уже и не хотелось. Мать принесла еду, поставила на стол, уселась, как всегда, напро­ тив сына и сказала: — Ты что-то начал рассказывать мне, про какой-то бивень мамон­ та... 3 Сразу после обеда Борис заторопился снова в котлован. — Опять штурмуете? — спросила мать. — Нет, в радиоузел надо заглянуть. С казав так, Борис покривил душой. Как раз сегодня в радиоузел можно было и не ходить. Передачи сегодня нет. Радиогазета, которую на стройке в шутку называли «Борина волна» (Борис не только испол­ нял хлопотные обязанности ответственного редактора радиогазеты , но и был основным диктором), передавалась два раза в неделю, по поне­ дельникам и четвергам. Очередная передача была полностью подготов­ лена, и, таким образом, идти сейчас в радиоузел не было никакой на­ добности. Но Борис не мог не заметить, что мать расстроена, даж е подавле­ на, и правильно понял ее состояние. Она еще сама не решила, как по­ ступить. Он понимал: наедине ей легче будет все обдумать и принять реше­ ние. Борис был уверен, что, конечно же, мать расскажет ему все. По-видимому, мать тоже поняла все правильно. По крайней мере главное: что сын ее не осуждает, вполне полагается на ее доверие к не­ му и спокойно ждет ее решения. Когда гулко хлопнула коридорная дверь, мать прошла в кухню и долго смотрела вслед ходко шагавшему Борису, пока он не скрылся за углом строящегося напротив дома. Н аташ а уже перемыла обеденную посуду и теперь вытирала ее и аккуратно расставляла по полкам настенного шкафчика. — Вам нездоровится, 'Софья Остаповна? — спросила она участ­ ливо. — Что это ты т ак решила, Наташенька? — Вид у вас какой-то не свой. — Ох, уж эта мне проницательная Наташа! — попробовала от­ шутиться Софья Остаповна и, неожиданно для самой себя, призна­ лась: — Разволновалась я что-то, Наташенька... И быстро ушла в свою комнату. Пробыла там недолго. Собрала со стола посуду и вынесла на кухню. — Я вымою, Софья Остаповна, а вы отдохните. — Не надо. Ты знаешь, я этого не люблю. Но, не ж ела я обижать Наташу, тут же добавила примиряюще: — Дел-то у меня... Вернулась в комнату, сняла со стола клеенку, застлала его ста­ ренькой скатертью с выцветшими цветочками по краям , достала из вы­ сокой шкатулки письмо и снова перечла.