Сибирские огни, 1973, №12

Он заговорил тихо. — Верный, понимаешь это имя —Верный! Сашкин Верный, вот мой козырь. Понимаешь, он вынюхает. Научил его Сашка отличать красную рыбу от прочих. Это выглядело убедительно: собака — специалист по распознаванию запахов. И хотя вся рыба пахла как будто одинаково — сыростью —но и человеческий слабый нюх различал, к примеру, запах чебака от запа­ ха щуки. Владимир Петрович предупредил Малинкина. Тот осклабился, вы­ ставив коронки, и ничего не сказал. 3 Получилось скверно —в Верного пальнули из ружья. А кто — неиз­ вестно. Молчать надо было Сергееву, молчать Владимиру Петровичу. Малинкин, само собой, обязан был ненавидеть пса, но стрелять! Это же убийство. В магазине узнал Владимир Петрович биографию Верного, сначала брошенного щенка, летом кормившегося около паром­ ных пассажиров, а затем поселившегося к коровам. Его не гнали —все же караульщик. Так живяг пес достиг зрелости и встретился с Сашкой, вернувшим­ ся из армии. Кто знает, что их свело, кто дал ему имя «Верный». Он стал Сашкиным п-сом. Наскучившись по человеку, он ни на шаг не отхо­ дил от Сашки. Все жалели Сашку — тот сильно горевал. Верный издох. Сашка напился с горя и побежал бить Малинкина. Владимир Петрович видел этот спектакль собственными глазами: он шел из магазина с банкой фаршированного перца. Пронеслись маль­ чики, подняв пыль столбом. Они кричали, что Сашка бьет Малинкина. Здорово бьет!.. И Владимир Петрович пошел смотреть. 4 У новых ворот Малинкина стояли мужики. Были и женщины. Они говорили мужикам: — Да разнимите вы их. — Пусть пену собьют, — отвечали те. Окна дома были прикрыты ставнями, дверь на замке. Должно быть, жена Малинкина ушла куда-то. А по двору Сашка гонял Малинкина — тот бегал в какой-то распа­ шонке. Приглядевшись, узнал в ней Владимир Петрович остатки рубаш­ ки. Сашка был пьян, ноги его шатки, руки — неловки. Впереди его так же неуклюже бежал Малинкин. Он то и дело спотыкался и падал, и тог­ да Сашка гвоздил его, промахивался, плакал и кричал что-то вроде: — Ах-ва... ах-ва... И лишь постепенно Владимир Петрович разобрал слова. Глупый Сашка требовал: — Убивай и меня... Убивай и меня. — Ничего, — говорили мужики. — Помахает крыльями, сердце и отойдет. Наконец, Малинкин проскочил мимо Сашки к приставной лесенке и кинулся на чердак, хотя мог бы спокойно бежать по улице. Сашка же споткнулся и упал. — Нечего глазеть, нечего,—повелел себе Владимир Петрович и ушел. Но осталась в нем подражательная глупая воинственность. И ес­ ли бы кто пристал к Владимиру Петровичу, то получил бы хорошую