Сибирские огни, 1973, №12

что... Представь, весной раздобыл дедуля кожаный диван. Кожаный! По форме он просто высокая лепешка! Когда ночую у них, то сплю на оном. Весьма мягок. Часы, фотоаппарат —все старинные, хоть в музе- ум. Стол шесть работяг втискивали и с пупа сорвали. Зато и величиной с половину комнаты. И все ящики, ящики, ящики. Черт знает, сколько там этих ящиков. Один выдвинет, и на нем присобачена особым спосо­ бом пишмашинка выпуска 900-х годов, какой-то «Ремингтон». О-о, у него там изрядные богатства, в квартире этой. Серебряный старичок! Он, ви­ дишь ли, ко мне относится покровительственно, а я ему антики добы­ ваю. И что же говорит сей старикашечка? Не догадаешься. Говорит, что если бы не наука, то пошел бы приказчиком в антикварный мага­ зин. Жить, видишь ли, без старья не может... Я Лидку спрашиваю, ка­ ково ей с ним? Молодая, кипит. А она — привыкла. Они, бабы, аморф­ ные существа в своих привычках, они кошки, которых пригрели. Владимир Петрович, слушая, кивал. И по мере рассказа проходил в глазах серебряный старичок, за ним двигался дубовый стол, шесть работяг с сорванными пупами, часы, канделябры, свечи... Но это шикар­ но—иметь такую квартиру. Стопроцентный шик. И Владимир Петрович решил завести такую же... — Жди письмо,— сказал Ванька, оскалился, показал крупные бе- Л|Ые зубы и уехал. Деревенские, радости 1 Скосив траву в лугах, колхозники взялись за лесные полянки. Лес стоял шумным, а поселок тихим. От скуки к Владимиру Петровичу' стал привязываться петух. Он топал за Владимиром Петровичем через весь поселок (только в лес не заходил), он мог часами торчать у магазина. И на почту шел следом за Владимиром Петровичем. Но стоило повер­ нуться к нему, как петух, готовый к драке, наскакивал. Однажды взле­ тел в уровень глаз. Владимир Петрович хватил его кулаком, но жили­ стая птица только отлетела в сторону. Петух наскакивал— растопыренный, взъерошенный, кричал воронь­ им криком. 2 — Ненавидят меня в поселке, здороваться перестали,—пожало­ вался Сергеев,— Ранее, говорят, и рыба водилась, и тебя не было. Вот и в город меня зовут, строгать будут. Город, он следит, порядок наво­ дит. Порядок же — тяжелая вещь и для многих невыносимая. Я и сле­ жу за порядком в лесу и на реке. «Плюнул бы, что ли,—думал Владимир Петрович,— Здоровье до­ роже рыбы». — Горе мое в Малинкине,— жаловался Сергеев.—И вот в чем смех положения — пока я его с сетями и уловом не накрою, до тех пор ни черта у меня не выйдет. Обыскать бы его... — Обыск с санкции прокурора,— напоминал Владимир Петрович. — То-то и оно, — говорил Сергеев. — Ничего, еще зажмем, собака мне поможет.