Сибирские огни, 1973, №12

Контактыч 1 Совхозный бычок сломал ногу, и в магазине появилась говядина. Владимиру Петровичу об этом сказал Сергеев. Он торчал в протоке, соскучился и пришел выпить чайку и сообщил о мясе. Также посовето­ вал не вешать белье на кусты (испортят птички). Он помог натянуть веревочку, и даже сам повесил рубашку Владимира Петровича. Хе-хе, услужливый человек... Неся из магазина мясо, хлеб, сахар (приличная тяжесть), Владимир Петрович приметил на опушке старенький «Моск- вичок» с побитым бампером и отчего-то подумал об Иване. В машине сидел пес-боксер цвета модных ботинок. Сплющенная его морда вроде бы знакомая. Чья же это машина? (все знакомые держали модных боксеров, Ванька — тоже). Итак: совпадало два признака — автомобиль и собака-боксер. Неужели Ванька? — Здорово, старик,— сказал Владимир Петрович собаке. Та стала вращать хвостовым обрубком. — Как тебя звать? — спросил Владимир Петрович и постукал пальцем. И тотчас собачьи зубы кляпнули у стекла. Владимир Петро­ вич не отдернул палец. — Как же тебя, старик? —рылся в памяти Владимир Петрович.— Что-то на «а»... Афродит, Анна, Афина, Афронт... Да ты же Яшка! — вскрикнул он и ладонью по стеклу ударил. И собака завертелась — радостно. — Яшка... Яшка...— говорил Владимир Петрович.— Где твой Иван? Где шатался Контактыч? Почему не заглянул? Зачем приехал? Или старикашка где-нибудь здесь? Владимир Петрович сел на подушечку зеленого мха и стал ждать. От машины шли запахи масла и бензина, г. отблесках никеля дальние сосны приподнимались и пошевеливались над «Москвичом». 2 Ивана он узнал по особенной его походке: тот как бы перепархивал. Уже издалека он стал махать рукой Владимиру Петровичу. Подошел. Они обнялись, потерлись щеками. Был Иван свежий, в белой ру­ башке, пах вкусно — копченой рыбой. Владимир Петрович скосился на газетный сверток, перекрученный крест-накрест веревочкой. — Это рыба? — О-о, и какая... Смак! Ванька отвернул край газеты и показал Владимиру Петровичу коп­ ченых стерлядок. Глаза их были мертвы, носики долгие и невинные, жирок выступил на иссохшей золотой кожице. — Горячее копченье.—Ванька сладостно причмокнул.— Съем сам, а тебе не дам,— поддразнил он Владимира Петровича. — Малинкин? — спросил Владимир Петрович, ощущая, как гневно натягивается кожа на скулах. «Собака,— думал он.— Каков, мне не дает». — Он, он, гроза здешних рек и озер, флибустьер и мой благодетель. — Сколько взял? — Э-э, у нас свои расчеты. — А мне он не говорил о копченой стерляди.