Сибирские огни, 1973, №12

И Алла Викторовна доверчиво ткнулась лицом ей в грудь. — Вот, Алла Викторовна, вашей маме на память о Сибири,—сказа­ ла Катя, протягивая туфли. — Спасибо, Катенька! — они об­ нялись и поцеловались. Мы все стояли молча вокруг. Ни­ чего особенного, конечно, не проис­ ходило, просто человек после болез­ ни уезжал во внеочередной отпуск по настоянию врачей, это мы знали. И проработали мы с Аллой Викто­ ровной всего одну навигацию, мно­ гого она еще не умела и не знала, часто ошибалась. Но вот мы все пришли проводить ее. Пришли не потому, что так полагается: за эти несколько трудных месяцев мы про­ сто сроднились с ней, как сродни­ лись бы с любым другим человеком, который наперекор всему честно старается войти в работу, стать по­ лезным делу. Пусть человек этот и молод, и неопытен, и делает чуть ли не первые самостоятельные шаги в жизни. Да ведь таких — большинст­ во здесь, в глухой тайге, на строи­ тельстве гигантского химкомбината. Но мы-то хорошо знали цену вот этим откровенным и чистым стрем­ лениям человека, ведь это на них, прежде всего, как на фундаменте, основывалось и все грандиозное пробуждение этого края к новой жизни. На аэродроме перед посадкой в самолет Алла Викторовна сказала, оглядываясь вокруг: — Здесь уже настоящая зима, мо­ роз и темнота, а в Ленинграде — еще осень... Вот поживу под мами­ ным крылышком, приведу в порядок легкие—,и снова к вам!..—улыбну­ лась смущенно:'—Больше месяца без вас и не выдержу. — И мы вас будем ждать, Алла Викторовна! — ответил Панферов. Самолет ушел, скрылись его раз­ ноцветные огоньки в темном, по-зим­ нему густо усыпанном остренькими точечками звезд небе. А мы еще по­ стояли на морозе, потом молча разошлись. Когда раздевались в вестибюле клуба, Санька вдруг удивленно ска­ зала мне: — Смотри, Сережа. Юра заботливо и вежливо помо гал Кате снимать пальто. На стене поодаль висело большее объявление о диспуте на тему — лю бовь и дружба. — Может, послушаем? — спроси,: я Саньку, кивая на объявление. — Нет уж, Сережа, сначала по танцуем,— попросила она и потяну ла меня за руку к широко раскры тым дверям танцевального зала. — Соскучилась? — спросил я, идя за ней. — Ага, Сережа! — Скучно у нас с тобой медовый месяц проходит? Не о таком, навер но, ты мечтала? Танцевали мы с Санькой долго, не пропуская ни одного танца. Мне было радостно видеть ее раскрас­ невшееся, увлеченное и счастливое лицо. 28 Как-то утром я случайно увидел около нашего настенного календаря листок бумаги, аккуратно приколо­ тый к стене кнопками. Саньки в ком­ нате не было, она ушла готовить завтрак. На листке были в строчку выписаны в обратном порядке циф­ ры: десять, девять, восемь, и так до единицы. Десять и девять уже были вычеркнуты. Понял: до свадьбы ос­ талось восемь дней. Цифры Санька выписала аккуратно, старательно. Я решил, что мы с ней обязательно со­ храним этот листок. За этим про­ стеньким листком бумаги мне уви­ делась вся Санька, в которой еще много смешного, но одновременно очень милого и дорогого мне. Снять, Сережа? — негромко спросила она у меня за спиной. Я обернулся, посмотрел в ее гла­ за, сказал тихонько: — Я люблю тебя... Очень люблю, Санька! — И я тебя, Сережа! — Листок этот мы сохраним. — Да,— она смотрела мне в гла­ за и будто все ждала чего-то. — Сегодня же позвоню отцу! — Я хотела тебе напомнить и бо­ ялась. — Почему боялась?